Противоречивые распоряжения генерал-губернатора Е. А. Головина

Активное и решительное противодействие помещиков и пасторов делу православия оказало влияние на генерал-губернатора Головина, и потому многие его распоряжение не способствовали, а существенно затрудняли присоединение крестьян к православной Церкви. Поскольку отданный им приказ запрещал крестьянам являться в город без паспорта, а получить его у помещика было непросто[531], священникам разрешалось совершать обряд присоединения в имениях, но лишь в сопровождении губернского чиновника. Правда, таких чиновников было всего четыре, и они не имели возможности сопровождать священника каждый раз, когда требовалось.

Епископ Филарет добился, чтобы командированный на мызы для присоединения крестьян священник снабжался ордером, по которому должен был являться мызный судья и засвидетельствовать присоединение. Но мызные чиновники, а также волостные всячески уклонялись от этой обязанности. Тогда епископ Филарет сделал распоряжение, чтобы желающий присоединиться отправлялся для этого в ближайший город, получив от мызного правления (то есть из вотчинной конторы протестанта-помещика) направление с указанием города. Но обыкновенно крестьянину выдавали направление с указанием города, где священника не было. «Приходит туда крестьянин,— описывал И. С. Листовский унижения и издевательства, какие претерпевали те, кто хотел принять православие, следуя распоряжению генерал-губернатора,— ему вымажут лицо и голову дегтем. Он идет в другой город; но не допуская его до священника, его выпорют и засадят в тюрьму, где он три или четыре месяца просидит, прежде чем Филарету удастся упросить генерал-губернатора распорядиться о его освобождении. А семья 3–4 месяца без работника, что вызывает несостоятельность к платежу за землю, и его потом выгоняют из усадьбы. И выпустят-то его из тюрьмы не в его одежде, а в арестантской, с черным треугольником на спине, да кому обреют лоб, кому правую или левую сторону головы. Отправляют же домой целою толпою связанными не прямым путем, а заставят исколесить всю Лифляндию, преимущественно те места, где было движение к присоединению, для вразумления, что то-де будет и вам. Где было движение к присоединению, там, доносили, бунт и посылали войска. Иных прогоняли сквозь 1500 шпицрутенов по два раза, а депутат дворянский фон Нумерс приговаривал: «Так будет наказан всякий, кто только пожелает в теплую землю, в русскую веру, не будет слушать помещиков и пасторов и будет слушать обманщиков, возмутителей» [532]. Все это происходило в России с теми, кто желал присоединиться к господствующей в империи Церкви! Епископ Филарет писал графу Д. Н. Толстому: «Страшное положение. Со всех сторон жутко. Впрочем, для настоящего дела ждал я времени: если и после сего не будет достойной защиты, пусть находят более меня могущего. Прошу не осуждать и меня. Сколько имел способов и сил, сражался, не ложась на отдых, не уклонялся от битв из страха. Вы знаете, что некоторые молчат[533]. Это многое объяснит» [534].

В июле 1845 г. генерал-губернатор Е. А. Головин совершил поездку с обозрением вверенного ему края. Он лично и через чиновников внушал крестьянам, чтобы с принятием православия они не надеялись ни на какие житейские выгоды и что отношения их с помещиками останутся прежними. 21 июля, после совещания с преосвященным, Головин предписал церковным старостам объявить по мызам, что на рабочее время (до 1 сентября) в деревнях приостановлен прием желающих присоединиться к православию, а потому крестьяне не должны отлучаться под этим предлогом с места жительства.


Граф Д. Н. Толстой. Литография. 2-я пол. XIX в.
Граф Д. Н. Толстой. Литография. 2-я пол. XIX в.

21 августа было объявлено, что с 1 сентября крестьянам дозволяется приходить к православным священникам для принятия православия, но каждый крестьянин должен иметь при себе разрешение от мызного управления; разрешение может выдаваться только одному из 10 работающих; были и другие ограничения.

Как отмечал Х. Круус, это распоряжение генерал-губернатора можно считать единственным, которое способствовало распространению православия и воодушевляло крестьян. В Эстляндии оно было объявлено в сентябре, а в некоторых приходах даже в октябре месяце[535]. Из него крестьяне впервые официально узнали, что принятие православной веры не запрещалось, и поэтому оно имело большое психологическое значение и упрощало переход в православие, указывая, что крестьянам следовало обращаться к ближайшему православному священнику. Это распоряжение породило новые надежды, опять поползли слухи о выделении земельных наделов присоединяющимся к православию из свободных государственных или помещичьих владений.

Однако в конце 1845 г. из-за недовольства помещиков появилось постановление, которое существенным образом повлияло на движение присоединения крестьян к православной Церкви. «Государь император в отстранение всяких недоразумений касательно искренности желания православия латышами и эстами, являющимися к православному духовенству для записи их по сему предмету, высочайше повелеть соизволил, чтобы между временем отобрания от каждого из них на законном основании показания о таковом желании, т. е. записыванием, и между действительным присоединением к православной Церкви через святое миропомазание наблюдаем был срок не менее 6 месяцев, в продолжение коего каждый может иметь всю возможность зрело размыслить о своем намерении» [536]. Это давало возможность помещикам и пасторам после изъявления крестьянином желания обратиться в православие в течение полугода применять к нему все меры физического и морального воздействия для того, чтобы не допустить присоединения.

Лифляндское дворянство откровенно выражало восторг по поводу такого повеления царя. Правда, примечанием, сделанным самим императором на проекте постановления, несколько ограничивалась сфера его применения. «Меру допускаю только для тех, кои вновь записываться будут, но отнюдь не для тех, кои уже записались и возвратились по домам» [537]. Священники, принимавшие от крестьян прошения о присоединении, должны были записывать их имена в специальные прошнурованные книги, присланные из духовного правления. Желающим выдавались печатные свидетельства, чтобы по истечении шести месяцев они могли быть беспрепятственно присоединены любым православным священником. Вскоре обер-прокурором Святейшего Синода было объявлено разрешение, по которому в Лифляндии по просьбе отцов, принявших православие, присоединялись и их несовершеннолетние дети до шестимесячного срока, определенного высочайшим постановлением.

После открытия в Лифляндской губернии православных церквей и разграничения принадлежащих к ним приходов священникам по ходатайству генерал-губернатора разрешалось исполнять духовные требы только в своих приходах, без присутствия при этом особых чиновников.

Во избежание проволочек по делам о разглашателях ложных слухов о земных выгодах, сопряженных будто бы с переходом лифляндских жителей в православие, 13 февраля 1846 г., согласно представлению губернатора Е. А. Головина, Николай I постановил: «Все производящиеся в лифляндских судебных местах дела означенного рода, по коим специальные следствия еще не кончены, обратить к полицейскому разбирательству; те же, по коим специальные исследования уже произведены или состоялись судебные определения, внести немедленно на окончательное разрешение генерал-губернатора, а всех содержащихся по сим делам в тюремном заключении освободить на поруки или отдать под надзор полиции по усмотрению генерал-губернатора» [538].

Еще в конце 1845 г. на генерал-губернатора Прибалтийских губерний, епископа Рижского и находившегося тогда в Лифляндии товарища министра внутренних дел тайного советника Сенявина возложено было составить проект распределения православных приходов в Лифляндии, избрав города и мызы для построения церквей и для временного совершения богослужения в отводимых для этого квартирах; определить, где и на каком основании можно учредить при церквах школы; урегулировать отношения между православным приходским духовенством и помещиками и оградить принявших православие от притеснений, предоставив им возможность исполнять православные обряды; изыскать надежные средства к уничтожению нелепых слухов о земных выгодах, сопряженных будто бы с принятием православия; руководствуясь «высочайшими указаниями, составить общее соображение к правильному ходу сего дела и о надежных мерах к успешному устранению встречаемых препятствий и миролюбивому окончанию могущих возникнуть пререканий, происходящих большею частию от недоразумений» [539]. Эти пункты должен был рассмотреть особый комитет в составе министров государственных имуществ и внутренних дел, а также обер-прокурора Святейшего Синода и председателя — генерал-адъютанта графа Киселева.

Высочайшим повелением подтверждались имущественные права православной Церкви в Прибалтийском крае и участие в приходских судах заседателя от православных, открытие при православных храмах школ, освобождение православных крестьян от всяких повинностей в пользу лютеранских пасторов и церквей, дозволялось крестьянам перемещаться без паспортов в пределах территории своих приходов и еще раз подчеркивалось, что переход в православие не сопряжен ни с какими вещественными выгодами. Все перечисленные пункты предписывалось довести до сведения лифляндских помещиков. Текст соответствующих постановлений на немецком языке надлежало разослать по губерниям края[540].

Исполнение настоящего постановления было возложено на генерал-губернатора. По ходу дела возник ряд вопросов[541], на которые генерал-губернатор дал свои толкования. Эти толкования — дополнительные правила — были переданы Комитету по устройству духовной части в Лифляндии, который согласился с ними. Кроме того, комитет рассмотрел предложения генерал-губернатора о выделении мест для православных кладбищ в помещичьих имениях Лифляндской губернии и постановил:

«1. Лифляндскому генерал-губернатору предоставить совместно с Рижским епископом при устраиваемых на основании Высочайшего повеления от 21 генваря 1846 г. православных церквах отводить места для кладбищ.

2. Места сии избирать сообразно с местными удобствами при церквах или в известном от них расстоянии в количестве 2400 квадратных сажен или менее, где сие количество окажется невозможным.

3. Места для кладбищ, равно как и места под постройку церквей и домов для причтов и училищ, как отводимые для общественной нужды на основании Высочайшего о том повеления, окончательно утверждать за духовным ведомством лифляндскому генерал-губернатору, по предварительном сношении с епархиальным начальством, без испрашивания на то особого всякий раз Высочайшего повеления.

4. Что касается могущего потребоваться вознаграждения владельцев за отводимые места для кладбищ, то о сем войти впоследствии особо в соображение соразмерно пространству земли, какое будет занято.

5. До избрания мест для православных кладбищ хоронить православных на местах, отведенных для лютеранских кладбищ. Сие предложение комитета в 14 день июля 1847 г. удостоилось высочайшаго утверждения, причем государю императору благоугодно было собственноручно начертать: «Отводить новыя кладбища там только и за деньги, где заводятся новые приходы; в прочих же местах хоронить на прежних кладбищах беспрепятственно, отводя только особые участки в оных для православных». Сообщив о сем генерал-губернатору, к надлежащему исполнению в гражданском отношении, министр внутренних дел в то же время предложил Евангелическо-лютеранской генеральной консистории сделать зависящее от нее в духовном отношении распоряжение относительно беспрепятственного погребения православных на прежних кладбищах и отвода для сего особых на них участков» [542].

Также был внесен ряд уточнений относительно строительства 25 православных храмов в Прибалтийском крае. Деньги отпускались из бюджета Святейшего Синода в ведение Лифляндской строительной комиссии по установленной смете: на постройку здания церкви — 2159 руб., на дом для причта и училище — 3225 руб. Предусмотрено было и вознаграждение за предоставление земли под строительство в казенных имениях; если строительство предполагалось в городе, то условия уточнялись отдельно[543]




[531]  Преображенский В. И., прот. Открытие Рижского викариатства. С. 48.
[532]  Листовский И. С. Филарет, архиепископ Черниговский. С. 85.
[533]  Намек на графа Н. А. Протасова, обер-прокурора Святейшего Синода (примеч. И. С. Листовского).
[534]  Цит. по: Листовский И. С. Филарет, архиепископ Черниговский. С. 85.
[535]  Kruus H. Talurahva kaarimine Louna-Eestis XIX sajandi 40-ndail aastail. L. 199.
[536]  C. 520 наст. изд.
[537]  Справка по делу о присоединении к православию крестьян Прибалтийской губернии // Чтения в ОИДР. 1865. Кн. 3. С. 154.
[538]  Там же.
[539]  Там же.
[540]  РГИА. Ф. 821. Оп. 5. Т. 2. Ед. хр. 188. Л. 230.
[541]  Текст вопросов и дополнений см. Чтения в ОИДР. 1865. Кн. 3. С. 158—162.
[542]  Там же. С. 163-164.
[543]  См.: Преображенский В. И., прот. Открытие Рижского викариатства. С. 69.
Ссылки по теме
Форумы