Грамматика церковнославянского языка Ивана Иконника: история создания

Статья посвящена исследованию найденной в собрании рукописей Музея-заповедника «Московский Кремль» рукописной Грамматике церковнославянского языка, составленной в 1733 г. Иваном Иконником.

Соборная площадь в Московском Кремле. Худ. Федор Алексеев

Е. А. Кузьминова
, кандидат филологических наук, доцент Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова,

Н. В. Николенкова, кандидат филологических наук, доцент Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова

В собрании рукописей Музея-заповедника «Московский Кремль» (№ кн. 213) Н. В. Николенкова обнаружила рукописную Грамматику церковнославянского языка, составленную в 1733 г. Иваном Иконником: «Грамматика беседословная». Под этим названием книга указана в описи собрания рукописных книг Московского Кремля, так же на л. 17 об. назвал ее автор (на переплете указано название «Грамматика»); далее в статье трактат называется ГИ (1). В описаниях рукописного собрания Кремля и Оружейной палаты данное сочинение фигурирует с 1881 г. как «Грамматика 18 века в 8 долю листа на 221 листе». Уже первое знакомство с рукописью не оставило сомнений в том, что перед нами грамматика, фрагменты который были приведены в труде Ф. И. Буслаева «Историческая хрестоматия церковнославянского и древнерусского языков» (2): цитированные в хрестоматии отрывки совпадают с листами 12-12 об. и 179 об.-180 рукописи. Хранитель фонда рукописных и старопечатных книг музея «Московский Кремль» Е. В. Исаева, благодаря которой нам представилась возможность работать с рукописью, сообщила, что, по имеющимся в архивах музея данным, до Октябрьской революции 1917 г. ГИ находилась в экспозиции в палатах бояр Романовых как элемент оформления комнаты для занятий, где вместе с букварем Кариона Истомина представляла типичное учебное пособие XVIII в.

Ф. И. Буслаев сообщил о принадлежности рукописи князю М. А. Оболенскому (3), который с 1840 г. являлся управляющим Главным архивом министерства иностранных дел, а в 1853 г. был назначен заведующим Государственным древлехранилищем хартий, рукописей и печатей при московской Оружейной палате. Удалось установить, что ГИ была куплена князем Оболенским для своего собрания во 2-й половине 1840-х гг. Она фигурирует в прижизненной описи собрания Оболенского под № 133 как «Грамматика начала XVIII в. Оригинал Ивана Иконника. На 221 листе» (4). Рядом с описанием - карандашная помета: «У г-на Буслаева 1851, 11 февраля», сделанная, по-видимому, владельцем рукописи. В 1857 г. князь Оболенский был назначен председателем ученой комиссии по возобновлению палат бояр Романовых. Он лично занимался устройством музея, в том числе вопросами оформления интерьера. В документах комиссии регулярно отмечается, как будет обустроена детская комната. В письме князю Н. И. Трубецкому, принимавшему активное участие в деятельности комиссии, 2 апреля 1859 г. князь Оболенский писал, что в детской должен быть «столик для ученья. На оный положатся в ветрине: букварь, Азбуки, указка», позже в черновых бумагах добавлена «черта (линейка)» (5). Экспозиция в палатах Романовых открылась 22 августа 1859 г., с большой долей вероятности можно предположить, что ГИ уже была передана коллекционером музею. По-видимому, хранение ГИ в музейной экспозиции во 2-й половине XIX в. и 1-й четверти XX в. стало причиной того, что данная грамматика оставалась вне поля зрения исследователей, в частности, не вошла в обзоры С. К. Булича (6) и И. В. Ягича (7), и не была изучена ни в текстологическом, ни в лингвистическом отношениях (8). В настоящей статье, которая открывает цикл работ, посвященных исследованию этого рукописного грамматического трактата, рассматриваются возможные обстоятельства его появления и выявляется круг источников, использованных при его создании.

ГИ представляет собой рукопись в 8°. На л. 2 указана дата создания - 7241 (1733) г. Первоначальная нумерация листов была сделана в XIX в., вероятнее всего, археографом, составившим описание книжного собрания князя Оболенского (почерк составителя описи аналогичен почерку человека, проставившего цифры на листах рукописи). Составитель описания при нумерации листов ГИ столкнулся с серьезными проблемами, так как в рукописи есть не только переплетенные листы (217 листов с текстом на обеих сторонах и лист с записью на одной стороне), но и много вставных листов и полулистов. Некоторые вставки содержат черновой материал к ГИ, на части вставных листов небольшие дополнения к основному тексту; особо следует выделить л. 84а - это купчая. До л. 102 археограф нумеровал только переплетенные тетради (после л. 40 обозначен ошибочно л. 42). После л. 102 начинается путаница в фолиации: некоторые вставные листы нумеруются (л. 103 и 109), другие нет. В результате общее число листов в рукописи отмечено как 221, эти сведения даны в прижизненной описи собрания князя Оболенского, они же повторяются при упоминаниях ГИ. Позже, вероятно в XX в., были пронумерованы вставные листы, полулисты и вклейки, они содержат дополнительные буквенные пометы. Пронумерованных таким образом вставных листов и вклеек 16: это листы 42а, 53а, 65а, 68а, б, в, г, 84а, 89а, 93а, 103а, 125а, 126а, 130а, 180а, 183а. Было пронумеровано также большинство тетрадей рукописи (славянской цифирью): на л. 11 стоит помета 2, помета 3-й тетради - на л. 22, далее на л. 48 - 6, л. 58 - 7, на л. 66 - 8, на л. 74 - 9, на л. 82 - 10, на л. 90 - 11, на л. 105 - 13, на л. 122 - 15, на л. 139 - 17, на л. 147 - 18, на л. 155 - 19, на л. 163 - 20, на л. 171 - 21, на л. 195 - 24, на л. 203 - 25, на л. 211 - 26, на л. 219 - 27. Таким образом, объем тетрадей колеблется от 11 (2-я тетрадь) до 8 листов (большинство тетрадей), последняя тетрадь неполная.

Рукопись содержит 8 иллюстраций: персонифицированное изображение Грамматики с размещенным ниже толкованием (л. 16) (9) и 7 искусно выполненных схем: структура орфографии как науки (л. 35 об.), структура этимологии (л. 37), древо «осми частей слова» (л. 39), схемы частей речи (имени, местоимения, глагола, наречия) с указанием их грамматических категорий или семантических разрядов (л. 79, л. 98, л. 102 об., л. 123 об.). Также в рукописи представлено 8 инициалов: Г (л. 2, 17 об. ), И (л. 5), Б (л. 17), Е (л. 18 об.), Д (л. 35), Ч (л. 36), Н (л. 197).

Большая часть рукописи написана одним почерком (далее - 1-й почерк), полууставом с элементами скорописи, по 30 строк на листе, с выделением киноварью заголовков, подзаголовков и красных строк. Очень аккуратный почерк может трансформироваться, появляется больше скорописных элементов, но способ написания отдельных букв, общий характер оформления текста и орфография позволяют говорить о единстве почерка. Обладателю первого почерка принадлежит не только основной текст Грамматики, но и пометы на полях, представляющие собой либо глоссы, либо вставки в текст, либо ссылки на источники (см. далее). Все иллюстрации и инициалы содержатся в частях рукописи, написанных первым писцом.

Второй почерк отмечается на л. 57-66, им заканчивается раздел «О роде» в части «Имя» (2 страницы), им же написан практически весь раздел «О виде» имен. Почерк более крупный, размашистый, в нем больше скорописных элементов, меньше строк на странице (21 вместо 30). На страницах, написанных вторым почерком, встречаются записи первого писца. Это пометы на полях, позволяющие четче структурировать раздел «О виде», некоторые редакторские исправления, а также правка фрагментов, сделанная поверх второго почерка (вклеен фрагмент с новой записью). Первый писец при этом вынужден несколько изменять свой почерк, следуя более крупному и размашистому почерку второго. Внеся исправления, первый писец сменяет второго и заканчивает раздел «О виде».

Третьим почерком (л. 105-123 об.) написан раздел «Причастие» и большая часть раздела «Наречие», начало третьего почерка совпадает с началом тетради 13. Характер почерка свидетельствует о желании добиться четкости печатных изданий. В разделе «Наречие» листы, написанные первым и третьим почерком, чередуются. Листы 110 и 111 написаны третьим почерком, на л.111 встречается правка первого писца. Лист 112 целиком написан первым почерком, далее текст продолжает третий писец. Написанные вторым и третьим почерком части рукописи не имеют выделения красных строк, заголовков.

Есть в рукописи почерк (считаем его четвертым), характер которого не позволяет однозначно соотнести его с каким-либо из трех названных выше в силу большего использования элементов скорописи. Им сделаны многие записи на полях, преимущественно на л. 86 об.-102 об. (раздел «О глаголе»), и на вкладных листах. Записи сделаны до переплетения рукописи, о чем свидетельствуют многочисленные обрезанные фрагменты (л. 91, 92 об. и т. д.). Орфографическая норма обладателя данного почерка практически идентична основному почерку, но обрезанные части не позволяют говорить об этом с полной уверенностью. Мы предполагаем, что эти записи сделаны автором основной части рукописи, но без соблюдения должной аккуратности.

Кроме того, в рукописи много помет на полях, вклеек и вкладных листов, написанных почерком, совпадающим с почерком вложенной между листами 84 и 85 купчей (л. 84а): «В сеи книге, глаголемеи Грамматице, имеется 26 тетрадей, и за куюждо тетрадь написания заплатить по 17 копеек, что составляет цены 4 рубли 42 копеики, за фигуры 1 рубль, за переплет 18 копеек. И есть за ню вся сумма пять рублей шестьдесят копеек. Цена сия токмо за труды написания, а не за собрание и сочинения ея, в неиже писатель сам люботщателне потрудися, за что не земных, но н[е]б[ес]ных воздаянии достоино ему желати» (л. 84а). Судя по всему, этот почерк (пятый) принадлежит человеку, купившему рукопись (быть может, заказавшему ее?), а затем использовавшему «Грамматику беседословную» в учебных целях. Все вклейки и вставные листы, написанные пятым почерком, носят характер грамматического комментария. Их анализ показал, что многие помещаются поверх записей на полях, сделанных четвертым почерком, и идентичны им (например, запись на л. 32). Это позволяет высказать предположение, что обладатель пятого почерка не делал собственных записей, но аккуратно переписывал пометы, уже содержавшиеся в тексте, добиваясь большей четкости. Подтверждением такого предположения служит вкладной л. 53а (четвертый почерк) и вклейка 54а (пятый почерк), текст которых идентичен.

Рукопись написана на бумаге. Наиболее четкие фрагменты филиграней («Pro patria» и части букв «АГБ») находятся на л. 221, 219, 211, 209, 98. Можно предположить, что трактат написан на бумаге фабрики Афанасия Гончарова (10). Правда, наиболее ранняя из приведенных в каталоге филиграней этой фабрики датирована 1735 г. При этом известно, что производство существовало с 1720-х гг., а Гончаров стал совладельцем фабрики в 1732 г. (11)

Большая часть рукописи (196 листов) содержит ГИ, в оставшейся части помещены несколько сочинений, посвященных риторике. Включение их в рукопись, вероятнее всего, было более поздним решением. Запись об окончании работы над Грамматикой и переходе к сочинению риторики дана на л. 196 об. четвертым почерком. Использование нескольких почерков может указывать на то, что рукопись воспроизводит уже готовый оригинал. Однако этот предполагаемый источник нам не известен, не были обнаружены и сведения о грамматических сочинениях подобного рода. Мы полагаем, что ГИ является оригинальным произведением, составленным под руководством Ивана Иконника (так автор себя именует в заключении первого предисловия на л. 4 об.: «Вам доброжелатель Иван Иконник»). Ему же принадлежит основной, первый, почерк рукописи, таким образом, большая ее часть представляет собой автограф Ивана Иконника. По-видимому, составитель был вынужден воспользоваться услугами двух помощников, которые написали в общей сложности 30 листов под его наблюдением. Работой одного из них Иван Иконник остался недоволен и вносил в части, написанные вторым почерком, исправления и дополнения. Работа третьего писца подвергалась меньшей правке.

В оригинальности ГИ убеждает нас и характер редакторской правки обладателя первого почерка. Многочисленные пометы на полях, вставки, вклейки свидетельствуют о тщательной работе над формулировками правил, об их уточнении и дополнении, а не о восстановлении пропусков, совершенных при переписывании. Так, на л. 32 после правила, задающего перечень позиций, в которых не допускается «разделение» (перенос) слов, помещена вклейка, дополняющая этот перечень. В ней Иван Иконник особо оговаривает недопустимость переноса «слитной» й: «Знаменаи же и се: речение, не докончав, несть лепо на другую страну листа пол ея или слог кии [за помешательств] преносити, но, идеже начася, докончав, другую страну [листа] начинати [вклейка: Того ради и не леть на ину строку преносити. Такожде и о слитных да разумеется, ибо и тыя слога не составляю[т], но елико их будет писмен под единым суть слогом, яко: пой, стой, достойная и сей, твой, лей, лий, ей и прочая]». Комментарий к употреблению «прилагательного» глагола «чту» на л. 88 об. сопровождается пометой на полях, уточняющей, о каком действии идет речь: «Я, Иоанн, делаю что? Чту. Иоанн по действу своему [помета на полях: чтения] гл[аго]л приложеныи приемлет сеи: чту, и чте[т]». Неоднократно на полях рукописи или в конце страницы приводятся варианты грамматических дефиниций: «Уравнение есть: имены прилагателными, могущими уравнятися, по степенем уравнения между вещми разнство случая указание. [на полях: Уравнение есть наречение имене приравнение[м] единых к другои]. [приписано в конце: Уравнение есть по известны[м] степене[м] имене прилагателнаго в конце изменение: напри/мер/: красныи, и про[ч].]» (л. 47). Аналогичные уточнения и дополнения Ивана Иконника имеются и к тексту, написанному вторым почерком: «вид есть первоположенных вещеи и[зъ]явление и производных разделение. [на полях: вид есть первообразнаго и производнаго речения различии]» (л. 59); «Тогда, егда четвертаго склонения на двоегласное -ей приемлет: яко Андрей, иерей, Елисей, о[т] нихъже происходи[т]: Елисеев, иеререев, Андрее[в]. [на полях: ей - двогласне по-гречески]» (л. 61).

Никаких сведений об Иване Иконнике обнаружить не удалось. Тем не менее некоторые предположения об обстоятельствах появления его грамматического трактата и, вероятно, о месте проживания книжника (или о его происхождении?) могут быть сделаны на основании использованного им иллюстративного языкового материала. Наше внимание привлекли приведенные Иваном Иконником на л. 40 примеры имен собственных - названий городов«Москва, Ямполь, Стардуб, Кромы и проч. Или сел: Ставрово, Деменка, Случонки и проч. Или рек: Волга, Сура, Днепр, Сожь, Ипуть и проч.». Этот выбор нельзя считать случайным, достаточно воспомнить аналогичные примеры в грамматике Мелетия (Смотрицкого): если в первом издании, вышедшем в Евье в 1619 г., назван город Вильно (л. 20 об.), то во втором, опубликованном в 1648 г. в Москве, вместо Вильно указана Москва (л. 76 об.).

Следуя современным картам, мы отметили регион, описанный Иваном Иконником наиболее подробно: Днепр, его приток река Сожь, притоком последней оказалась река Ипуть, в этом районе находится и город Стародуб. На современных картах в этом же районе есть населенный пункт Деменка, но нет села Случонки. Города Кромы и Ямполь и сейчас расположены неподалеку от Стародуба (южная часть Брянской области, север Сумской области Украины, юго-запад Орловской области). Нами было принято решение привлечь к исследованию карты XVIII в., чтобы уточнить, как та же территория отражена на них (есть возможность, что для иллюстрации автор выбрал географические названия, указанные на доступных ему печатных картах). Оказалось, что интересующий нас регион был впервые картографирован в 1745 г. (12): обозначен регион Стародуб - Кромы (оба города к северу от Новгорода Северского), южнее отмечен город Ямполь. Однако отмеченные в данном атласе гидронимы не соответствуют ни реалиям настоящего времени, ни описанию Ивана Иконника. В частности, большая часть реки Сожь названа Днепром, а река Ипуть (приток реки Сожь) обозначена как Сочь. Почти все указанные Иваном Иконником топонимы (совпадающие с современными) присутствуют в атласе 1792 г. (13) В нем мы обнаружили названное в ГИ село Деменка на реке Ипуть, недалеко от слияния последней с рекой Сожь. Таким образом, наше предположение о том, что выбор топонимов в ГИ не произволен, подтвердилось. Представленные в перечне Ивана Иконника города (Стародуб, Кромы, Ямполь), реки (Днепр, Сожь, Ипуть) и село (Деменка) расположены в окрестностях Стародуба, хорошо книжнику известных. На этот же район указывает и еще один пример из ГИ: на л. 62, говоря об именах «вида отечественного», Иван Иконник приводит формы «стародубин, стародубец».

Стародуб и его окрестности в XVII-XVIII вв. входили в Стародубский полк. В описаниях Стародубского полка в XIX в. А. М. Лазаревского мы обнаружили еще одно название, употребленное Иваном Иконником,- Случонки, которое объединяет ряд деревнь и сел (Случок, Хмелевка, Суходолье и др.), расположенных по берегам реки Случанка (14). Эти деревни стали самостоятельными населенными пунктами в середине XVIII в., ранее они составляли одну территориально-административную единицу - Случонки. В работе Лазаревского содержатся также сведения о селе Деменка (15), позволяющие объединить рассмотренные выше топонимы с тремя другими, упомянутыми в ГИ, - селом Ставрово во Владимирской области и реками Волгой и Сурой, место слияния которых находится в Нижегородской области.

Часть территории Стародубского полка, обозначенная в ГИ, с 1669 г. являлась местом компактного проживания бежавших из Москвы старообрядцев. «У перiод iз 1684 р., коли буть заснованi слободи Деменка та Єленка, до 1710 р. на Стародубщинi виникло 16 поселень старовiрiв» (16). На рубеже XVII и XVIII вв. жители Стародубья поддерживали тесные контакты с расположенным неподалеку Ветковским старообрядческим центром (на территории современной Гомельской области Белоруссии). Число старообрядческих слобод было особенно велико в Стародубье в правление Петра II (1727-1730 гг.) и Анны Иоановны (1730-1740 гг.) (17). Рядом с селами создавались старообрядческие монастыри, например Успенский и Покровский. На той же территории (хотя и вне прямой связи со староверами) упоминаются другие монастыри, например, основанный в 1720-х гг. Суражицкий (Волосовицкий) мужской Благовещенский монастырь на реке Ипуть, закрытый при Екатерине II (18). Рост числа последователей «старой веры» в Стародубье в 1-й четверти XVIII в. связан с разорением властями другого старообрядческого района - на границе современных Владимирской и Нижегородской областей вдоль реки Керженец, протекающей между местом впадения Суры в Волгу и районом, где расположено село Ставрово. После разорения этого центра керженские староверы переселились в Стародубье (19).

В исторических описаниях Стародубья содержатся сведения о высоком уровне грамотности населения (преимущественно старообрядческого), о развитом книгописании. Этому способствовало и влияние ветковских монастырей - крупных центров книжности и иконописания, и широкая антистарообрядческая деятельность, осуществлявшаяся в регионе властями, которая требовала от старообрядцев развернутого обоснования своей позиции. В Стародубье были созданы такие старообрядческие полемические сочинения, как «История о бегствующем священстве» Ивана Алексеева (20), «100 вопросов о кресте», выступающее в делах Синода как сочинение «Михаила Григорьева, климовскаго жителя, по профессии иконника, приятеля Ивана Алексеева» (21). О высоком образовательном уровне стародубских староверов свидетельствуют слова Ветковского летописца о том, что он вместе с Иваном Алексеевым «''самоучкою'' изучал грамматику и риторику с диалектикой Лихудиевы» (22). Действовавшие в крае православные миссионеры стремились бороться со «староверием» с помощью развития школьного дела. Одним из наиболее активных антистарообрядческих деятелей 1-й половины XVIII в. был Нижегородский епископ Питирим († 1738 г.). Выходец из стародубских староверов, он после присоединения к православной Церкви стал одним из распространителей образования в Нижегородской епархии, основав там в 1721 г. школу при архиерейском доме (23). Сподвижник епископа Питирима Иосиф (Решилов), также выходец из старообрядцев, был послан Синодом проповедовать среди стародубских староверов (24). Для осуществления своей миссии Иосиф просил Синод выдать ему: «7) Лексикон словенской, киевской печати; 8) Алфавит азбучной, письменной; 29) Барония; 34) Грамматику Московскую; 52) Регламент» (25). О значимости сочинения Цезаря Барония для антистарообрядческой пропаганды речь пойдет ниже, остальные же книги, включая «Духовный регламент», содержащий распоряжения об обязательном школьном обучении детей, свидетельствуют о намерении организовать учебный процесс. Действительно, в период пребывания Иосифа (Решилова) в Стародубье были открыты школы, в частности, есть сведения о созданной в 1720 г. школе св. Иоанна Предтечи (26).

Приведенные факты позволяют предположить, что грамматическое сочинение Ивана Иконника было создано в Стародубье в старообрядческой среде. Подтверждением этому служат использование в сочинении написания «Iс» под титлом(напр., л. 31), полууставные почерки, указание даты написания трактата от сотворения мира.

Материалы для своего труда Иван Иконник черпал из различных источников, некоторые из них упомянуты в ГИ, автор рекомендует обращаться к этим сочинениям за дополнительной информацией: «до внимае[т] во оныя Грамматики, яже во учение и[з]данны суть» (л. 102 об.), «прочая же да созерцаются в лексиконе и в Грамматике в четвер[ть], изданней при Иосифе патриарсе» (л. 30). Под Грамматикой в четверть, изданной при патриархе Иосифе, имеется в виду московское издание грамматики Мелетия (Смотрицкого) 1648 г. (далее - ГМ). Следует отметить, что эта ссылка дана в разделе «Орфография», написанном с опорой на ГМ. Под изданными грамматиками помимо ГМ, вероятно, подразумеваются грамматики Федора Поликарпова 1721 г. и Федора Максимова 1723 г., а под лексиконом - «Лексикон треязычный» Федора Поликарпова 1704 г.

Ориентация Иванна Иконника как на указанные им сочинения, так и на другие тексты, требующие атрибуции, проявляется не только в отношении грамматической систематики или языкового материала. Привлекая широкий круг источников, Иван Иконник обосновывает необходимость и важность изучения грамматики. Этому обоснованию посвящены два предисловия к ГИ: «О Грамматице, некоим уч[е]н[и]ком во дни учения своего в навыкание свое и изволяющи[х] написанней ле[та] 7241-го, предисловие» и «О ч[ес]ти, силе [же] и ползе книг учения» (л. 1-15), содержащие многочисленные цитаты и реминисценции. Проведенное исследование позволило установить сочинения, на которые опирался Иван Иконник при создании предисловий к ГИ.

Предисловия к ГИ обнаруживают непосредственную зависимость от ГМ. В первом предисловии прослеживается влияние заключительной части предисловия и послесловия к ГМ. Второе предисловие к ГИ обнаруживает зависимость от основной части предисловия к ГМ. Заключительная часть предисловия к ГМ - «Похвальная словеса сея бл[а]женныя и с[вя]тыя книги Грамматики, да не не рекутся, яко бы от лица ея быти реченным» (л. 40 об. - 44) представляет собой фрагмент «Сказания о седми свободных мудростех» (27), в котором персонифицированная грамматика рассказывает о себе, подчеркивая свою роль как начала всех наук, «ключа», отверзающего «дверь разумения» (л. 41), и являя себя как дар Божий («Б[о]жие дарование нарицатися хощу» (л. 40)), ниспосланный всем «тщащимся и желающим» (л. 43). Дословная цитата из «Похвальных словес» - апология грамматики - приведена Иваном Иконником в начале 1-го предисловия:

ГИ

ГМ

Ничто же во уме своем бл[а]го что обрящет, аще не познав и не уразумев мене (л. 1 об.)

Сего ради никто же во уме своем благо что обрящет, аще не познав и не уразумев мене (л. 41).


В соответствии с принятой в первом предисловии к ГИ формой изложения от первого лица преобразован другой заимствованный фрагмент, который основан на вводной части статьи «С[вя]т[о]го Иоанна Дамаскина о осмих частех слова, елика пишем и г[лаго]лем». Скорее всего, и в данном случае Иван Иконник мог ориентироваться на предисловие к ГМ, которое включает введение к «осмочастию» (л. 17 об.-18) с подзаголовком «От книги преподобнаго о[т]ца Иоанна Дамаскина». Это предположение подтверждают ссылки на полях ГИ, демонстрирующие, что, излагая начало статьи «О осмих частех слова» (ссылка «Иоанн Дамаски[н] на Грам[м]атику») и цитируя «Похвальные словеса...» (ссылка «таможе»), Иван Иконник пользовался одним и тем же источником, т. е. ГМ. Ср.:


ГИ

ГМ

Прежде всего бытия создате[ль] излия мя, и ч[е]л[ове]к еще небы[сть], аз пре[д] вышним служах. А егда в плоти слово процвете и умныя д[у]ши силы, тогда аз явихся (л. 1 об.).

По Б[о]жию образу созданному ч[е]л[ове]ку и слова почтенному саном, сего части, имиже состоится, не бе[з] учениа оставити потреба. Аще бо и кроме сих в д[у]ши состоится слово, якоже учат б[о]гоноснии о[т]ци, но ко второму рождению плоти, еже устами и гласом из[ъ]являему и прочими сего орудми плоти, тогда и частей к составлению требует. Кроме бо сих из[ъ]яснити о нихже слово немощно (л. 17 об.-18.) (28)

К «Похвальным словесам» восходят также рассуждения Ивана Иконника о многоуровневой структуре грамматики («писмена ® слоги ® слова») и осмысление ее постижения как последовательного восхождения от одного уровня к другому:

ГИ

ГМ

Темже и начало свое Грамматика от писмен иматъ, начертанием убо сих и слогами и реченииˇ [на полях: составляющися], провождающе и во[з]водяще учащагося до естественнаго познания словесе и в нем таящагоcя разума постижения. Ихъже ради и книга сия наречена бысть Грамматика (л. 2).

Якоже древнии Понамид и иже древних лет случашаяся обрете мудрый Промефеус, с нима же и Комид - сии бо начертанием мя во еллинох составиша, и тростию назнаменаша, и писмена, рекше буквицу, собраша... И таковыми писмены слоги счинити умыслиша, якоже рещи: по, или до, или ба. И таковым по согласию со ударением снемшимся, г[лаго]л являют, якоже рещи: подобаше. Или некую от осми едину часть объявляет и, частем по разуму съшедшимся, уставно слово составляет. Якоже рещи: больши всех есть добродетелей любовь. И тако мною составляхуся вся чиновныя статии, и съплетаемыя стихи, и начинаемыя главы, и накончаваемыя свитки, и вся прочитаемыя книги. И таковыя ради вины Грамматику мя нарекоша (л. 41 об.-42).


Из послесловия-резюме ГМ (л. 387 об.- 388) Иван Иконник заимствовал истолкование термина «грамматика», сопровождаемое этимологическим анализом, и определение грамматики как первой из наук, без знания которой их освоение невозможно:

ГИ

ГМ

Грамма бо по-еллинскы есть писмо или писание г[лаго]лется, откуду же грамматика писменница, или писаниемъ учителница, есть и наричется (л. 2-2 об.).

Она первая есть наука прочих наук... Она есть дверь и лествица на возшествие высокаго разума, и никто кроме ея и прочимъ наукамъ бл[а]голепно взыти можетъ. Аще же кто ко иным бе[з] сея наукам приити дерзает или в писании хощет что изследити, аще бы кто и преимея разумом был, всячески погрешит: и рито[р], и философ посмеян будет. Како бо кому мощно на вышния степени взыти, первых не причастившуся? Или како ра[з]решити возможно творческия в писании обретаемыя силлогисмы, паче же писати, и читати, и г[лаго]лати добре, аще не сеи кто прежде приобщится? (л. 3-3 об.).


Сию книгу, г[лаго]лемую Грамматику, еже есть писанием учителницу, грамма бо от еллин писмо или писание г[лаго]лется (л. 387).

Сию книгу, г[лаго]лемую Грамматику... первую от седмих наук свободных... еюже и к прочим, аще кто восхощет, яко дверию бл[а]голепотне и безтрудне возшествие сотворит. Без сея бо приходити дерзая кто к сим или и в писаниих покушаяся изследити, аще и зело преимея разумом будет, всячески погрешити имать. Како бо кому взыти возможно на последния степени, первых не причащшуся? Или како разрешити возможно в писаниих обретаемыя творческия силлогизмы, паче же писати, и читати, и глаголати добре, аще не сей кто первее приобщився? (л. 387-387 об.).


Совпадения с основной частью предисловия к ГМ (л. 1-40 об.) обнаруживаются во 2-м предисловии к ГИ. Как и предисловие, составленное московскими редакторами ГМ Михаилом Роговым и Иваном Наседкой, предисловие Ивана Иконника подчинено задаче обосновать необходимость «учения грамматическаго» как средства постижения богооткровенной истины. Иван Иконник использует ту же систему аргументации важности книжного учения, которая представлена в ГМ: в качестве доказательств значимости грамматики в обоих текстах приведены цитаты из Священного Писания, творений отцов церкви и житий святых. Примечательно, что, апеллируя к авторитету Священного Писания и предания, Иван Иконник опирается на те же цитаты, которые содержатся в предисловии к ГМ. Так, например, в ГИ приводится дважды повторенный в ГМ фрагмент из Евангелия от Иоанна:

ГИ

ГМ

...Не Сам ли с[ы]н б[о]жии повелевая г[лаго]лет: «Испытайте писание» [Ин. 12, 50] (л. 10).


Сам убо Г[оспо]дь рече, Сп[а]ситель наш и Б[о]г, яко Иоанн ева[нге]лист свидетельствует: «Испытайте писания, яко вы мните в них имети живот вечныи» ([зач.] 17) [Ин. 12, 50] (л. 1).

Великии же Анастасии Синайскии паки глаголет, яко Хр[и]стос Б[о]г наш учит ны, глаголя: «Испытайте писания и в них обрящете живот вечный» (Иоа[нн. зач.] 17) [Ин. 12, 50] (л. 38).


Следующая за данной цитатой фраза в ГИ также демонстрирует близость к ГМ:

ГИ

ГМ


Ты же вопреки г[лаго]леши: «На что испытовати?» (л. 10).

Сице убо глаголют таковии, иже в писаниих б[о]жественых словес разуму не прилежащее, паче же и мнози, яко несть нужда, еже испытовати писания и учения многа (л. 34 об.- 35).


Иван Иконник включает в свое предисловие, частично цитируя, частично пересказывая, входящий в ГМ отрывок из беседы свт. Иоанна Златоуста на Послание апостола Павла к Римлянам (29):

ГИ

ГМ

Неси ли чел николи же, яко зло есть не поучение книг: оттуду нерадивое жительство, и воли б[о]жия презрение, и всяк еретическии недуг возрасте. Поистинне вем, яко [на полях: запрещающии] учатися разума не своею, но диаволею кознию сице глаголю[т], ибо запрещаю[т]. диавол весть, яко, идеже незнания учения, тамо незнание его козни (л. 10).

И паки той же во еже от Матфеа [Евангелии]. Велико убо зло, еже не ведети писания, и, якоже скот безсловесен, обносится. Ибо от сего бесчисленная зла раждаются от неведения писании. От сего лютыи еретическии возрасте недуг, от сего небрегомая и неисправленая жития, бес прибытка труди, помрачение души, дияволя прелесть (л. 39-39 об.).


В некоторых случаях можно предположить, что Иван Иконник прибегал одновременно к двум источникам. Так, например, в предисловие к ГИ включено начало 6-й главы 4-го слова книги «О священстве» свт. Иоанна Златоуста (с ссылкой на полях «Зла[тоуста] книг[и] ''О с[вя]щ[енстве]'' Сл[ово] 4»), в котором содержатся две цитаты из 1-го Послания апостола Павла Тимофею [1 Тим. 4, 13; 4, 16]. Книга свт. Иоанна Златоуста «О священстве» была издана на Московском печатном дворе 5 августа 1664 г.

ГИ

Свт. Иоанн Златоуст. О священстве


Сицева учения изкушена познаваем быти и б[о]ж[ес]твеннеишаго Павла ап[осто]ла, егоже ради да удивление многам бысть. О чем поучаше и тимофеа, уч[е]н[и]ка своего, г[лаго]ля: «Внимаи чтению, учению... Сие бо творя, себе сп[а]сеши и послушающи[х] тя» [1 Тим. 4, 13, 16] (л. 6 об.).

А яко убо многое той [апостол Павел] творяше о слове учительства тщание, от сих явленно есть. Глава 6.

Послушай убо, и ученику что вещает, посылая: «Внимай,- рече,- чтению, утешению, учителству». И иже от сего плод прилагает, гл[агол]я: «Сие творя, и себе сп[а]сеши и послушаюших тя» [1 Тим. 4, 13, 16] (л. 101 об.).


Первая цитата [1 Тим. 4, 13] дважды фигурирует и в предисловии к ГМ: «Такоже и Павел ап[осто]л, к Тимофею пиша, г[лаго]ля: ''Внемли чтению, утешению, учению''» (л. 39 об.). Обращает на себя внимание, что использованная Иваном Иконником словоформа «учению» находит соответствие именно в цитате из ГМ («учению»), а не в книге «О священстве» («учителству»).

Очевидна ориентация Ивана Иконника на агиографический цитатный блок предисловия к ГМ (л. 1 об.- 17), представляющий собой «парадигму учености», в которую включены отцы церкви - великие каппадокийцы - и связанные с ними лица (30). Большинство этих святых, овладевших «грамматической премудростью», названы и в предисловии Ивана Иконника: в ГИ пересказан фрагмент Жития свт. Василия Великого, процитированный в ГМ по Великим Четьям-Минеям (31) и перечислены имена святителей Григория Назианзина и Афанасия Александрийского, преподобных Исидора Пелусиота, Иоанна Дамаскина и Космы Маюмского:

ГИ

ГМ

Сицеваго ради учения и василий великии до Афина вшед, и 15 ле[т] хлеба не вкуси, но точию мало восприемля сурова зелия, дондеже все риторское философское учение проиде (л. 6 об.).



И Василии Великии во Афины прииде равнаго ради тому наказания. Положи в ср[д]ци своем не вкусити хлеба и вина, дондеже от вышняго промышления разумеет Б[о]ж[ест]твеныя прем[уд]рости неизреченныя. Пребысть же во училищих 15 лет, и всю еллинскую мудрость проше[д] в конец, и астрономию, и добрейшая собрав (л. 14 об.)

С[вя]тыи Григории назианзин многа лета yчения ради пребысть... Недостанет бо ми коегождо сих различне описати, елико кто к сему тщание воз'име, елико кто теплою любовию всем учении труды показа и в нем до презрения самых себе пребываше, якоже: Афанасии Александриискии, Феодор Студит, Исидор Пилусиот, Иоанн Лествичник, Иоанн дамаскинский, Августи[н] Козма Маиумский и дрyзии мнози (л. 6 об. -7).




Фрагменты из житий процитированы на следующих листах:

из Жития свт. Григория Назианзина (Богослова) (л. 2-2 об.);

из Жития свт. Афанасия Александрийского (л. 1 об.-2);

из Жития прп. Исидора Пелусиота (л. 13-13 об.);

из Житий прп. Иоанна Дамаскина и прп. Космы Маюмского (л. 7- 9 об).




Завершение перечня отцов Церкви также напоминает аналогичный пассаж из предисловия к ГМ:

ГИ

ГМ

Оставляю прочих о[те]ц и мужеи бл[а]гочестивых, учения многая прошедших, ихъже творения книги любезно и бл[а]гочестно црк[о]вь Б[о]жия почитает (л. 7).

Но убо и не сии точию, ихже с[вя]тых и б[о]гоносны[х] о[те]ц наших и учитель зде вкратце имена помянухом к ревности хотящим учения и уподобитися сим, но ини мнози от с[вя]тых пр[е]п[одоб]ных мужь и учитель и мученик во учении б[о]жественых писании упражнение творяще (л. 19 - 19 об.).


Развивая идеи Михаила Рогова и Ивана Наседки, Иван Иконник расширяет «парадигму учености» экскурсом в историю школьного образования от Нововавилонского царства в VII-VI вв. до РХ до Византийской империи в XII в. Этот экскурс является компиляцией из двух исторических трактатов - «Хрисмологиона» Николая Спафария и «Деяний церковных» Цезаря Барония. Из этих сочинений Иван Иконник отобрал факты просветительской деятельности правителей (ветхозаветных царей, византийских императоров, французских королей), а также сведения о людях, прославившихся своей ученостью.

«Хрисмологион, сиречь книга, глаголемая пререченнословная» (1672) (32), созданный Николаем Спафарием с учетом одноименного труда Паисия Лигарида (1656 г.), содержит толкования на книгу пророка Даниила. Изъясняя видения пророка, Спафарий излагает историю «четырех монархий» - Халдейской, Персидской, Греческой и Римской. Это сочинение было задумано как визитная карточка автора, свидетельствующая о его учености. «Хрисмологион» более других трудов Николая Спафария имел успех и еще при жизни автора переписывался, почти всегда целиком, в десятках экземпляров (известно более 40 списков, близких ко времени написания «Хрисмологиона») (33). Иван Иконник приводит цитату из предисловия-посвящения царю Алекею Михайловичу, по повелению которого и был создан «Хрисмологион» (34), об учреждении «словесных училищ» в Вавилоне и Византии:

ГИ

«Хрисмологион»

В первои монархии вавилонстей, или халдеистеи, великии науходоносор ц[а]рь в вавилоне словесная училища имяше, идеже и Даниил и трие отроцы учишася. Науходоносор же таково тщание о сем имяше, яко и самому между ими седящу совопрашиватися, о чем Даниилъ во главе 1-й пишет. От сицева наvходоносорова приклада мнози ц[а]рие во учении устремишася, а наипаче лев ц[а]рь, ц[а]р[с]твуяи во ц[а]риграде, многим иждивением училища составль, рече: «Да бы в мое время изждивение, войны ради бываемое, во учение и[з]нурялося (л. 6). [Напротив текста помета: Хри [с]мологион пред[и]словие].

Во первой монархии, Вавилонской, или Халдейской, великий Навуходоносор в Вавилоне училище имевше, в немже юноши вси мудрости халдейстей научишася, яко Даниила и триех отроков на тое учение вдаде. И сицевое тщание имеяше, яко и сам назираше учение их и с ними глаголаше, яко Даниил в 1-й главе свидетельствует. От таковаго прилога Навуходоносорова многие царие в учение устремишася, и наипаче Лев царь, иже во Цареграде многим иждивением училище состави и сице рече: «О, если бы в мое время иждивения, яже войны ради чинятся, вся во учения дела потреблены быша!» (35).


Ссылка на второй исторический трактат дана в предисловии к ГИ на л. 7 об.: «пише[т] Баронии» и на полях л. 7: «Баро[нии]». Речь идет о популярном в России в XVIII в. сочинении кардинала Цезаря Барония «Annales ecclesiastici», содержащем обзор истории христианской церкви за 12 веков. Трактат был переведен в России в XVII в. с сокращенного изложения по-польски Петра Скарги и издан в Москве в 1719 г. (полное название: «Деяния ц[е]рковная и гражданская от Р[о]ж[дес]тва Г[оспо]да наше[го] Ии[су]са Хр[ис]та, из летописаний Кесаря Барония собранная. Преведена с полскаго языка на славенский, кроме явных с Ц[е]рковию православною восточною противностей римских, у Барониа и Скарги обретающихся. Повеление[м] же его цар[с]каго пресветлаго величества всерос[с]ийскаго] Петра Перваго напечатанная в ц[а]р[с]твующем граде Москве первое лета Г[оспо]дня 1719»). Данный труд как справочник по всемирной истории сразу стал чрезвычайно популярен в России, особенно среди старообрядцев (так, выписки из труда Барония содержатся во всех «цветниках» беспоповцев). Иван Иконник включил в свой исторический экскурс 8 фрагментов из этого трактата, которые, следуя в предисловии друг за другом, образуют единый «цитатный блок» (л. 7-8) (36):

ГИ

«Деяния...» Барония


В лето Г[оспо]дне 415 во Александрии граде бяше Ипатиа д[е]в[и]ца, зело учения великаго философскаго, хр[ис]тианина сущи, тако, яко равнаго еи в то время не бе. И вси ученыя к неи, аки ко учителнице притекаху, и оныи синесий нарицает ю уч[и]тльницею своею. Бяше дщерь фрона философа, в чистоте живущая, и у всех житием и высокимъ зело учением славимая (л. 7-7 об.). [На полях запись: Прочи[х] же д[е]в, философскаго учения искусных, оставляе[м]] (л. 7 об.).

Лето Г[оспо]дне 415. Во Александрии хр[ис]тиане имеаху со жидами великия бедства и кровопролития, друг на друга находяще... В тех смятениях убиена бысть Иппатиа д[е]вица, зело великаго учения философскаго, христианыня суще, тако, яко равнаго ей в то время не бе. И вси ученые к ней, аки ко учителнице, притекаху. И оный Синесий нарицает ю учителницею своею. Бяше дщерь Фрона Философа, в ч[ис]тоте живущая и у всех житием и высоким зело учение[м] славимая (л. 452-452 об.).

В лето Г[оспо]дне 510 бяше некий преславныи и великородныи, зело прем[уд]р воетии консул. Тои, 40 лет во афинах учася, всеи философии научися. А наипаче любяше Аристотеля, мало в то время знаемаго у латин, и книги его на латинскии язык трудно и бл[а]гополучно на обьяснение преложи (л. 7 об.).

Лето Г[оспо]дне 510. Того лета оный преславный, и великороден, и зело премудр Воетий бе консул. Той, осмьнадесять лет во Афинах учася, всей философии научися, а наипаче любляше Аристотеля, мало в то время знаемаго у латин, егоже книги на латинский язык с великим тщанием преложи и великий и бл[а]гополучный труд на об[ъ]яснение их подъя (л. 574 об.).

В лето Г[оспо]дне 562 Кассиодор преславныи уч[и]т[е]ль, в старости своеи не ленился и грамматики мнихов своих учити и рукою дивная писмена писати, на доброе и чинное преписование книг ра[з]личныхъ написа им и учил их риторике, диалектике, мусикии, геометрии и острономии (л. 7 об).

Лето Г[оспо]дне 562. Написа Кассиодор много книг, яже сам исчисляет. Во оной старости своей не ленился и грамматике монахо[в] своих учити, и рукою дивная писмена писати, на доброе и чинное преписование книг различны[х] написа им и учил их риторике, диалектике, мусикии, геометрии, астрономии (л. 656 об.).

 В лете Г[оспо]днем 231, пише[т] Баронии, яко Птоломеи филаделф, ц[а]рь егитетскии, третий по александре, великии любитель книг учения, собра 500 000 кни[г] слугою своим димитрием (л. 7 об).

Лето Г[оспо]дне 231. Птоломей Филаделф, ц[а]рь египетский, третий по великом Александре, любитель книг и учения, собра от всего мира иждивением великим книги и преписовати я и хранити в своей книгохранителнице повеле, вручив я ученому слузе своему Димитрию именем Фалерию; егоже егда ц[а]рь вопроси, много ли уже книг собра, отвеща: «Ц[а]рю, уже их имам двесте тысящ и скоро потщуся, яко их будет пятьсот тысящь» (л. 140).

В лето Г[оспо]дне 330-м Константи[н] ц[а]рь по создании ц[а]ряграда училища и академии созда и библиотеку велику - до 120 000 книг собра (л. 7 об.).

Лето Г[оспо]дне 330. Сего лета Константин град свой Новый Рим, или Константинополь, Г[оспо]ду Б[о]гу ос[вя]ти в память Преч[ис]тыя Б[огороди]цы 11 маиа... Созда и училища, и академии, и библиотеку великую собра, в которой бе сто двадесять тысящ книг (л. 237 об.-238).

В лето Г[оспо]дне 425 ц[а]рь Феодосии школы, или акедемии, обнови и исправи, определяя уч[и]телеи и число их. Ради латинскаго языка и рачения его постави трех риторов, и десять грамматиков, софистов 5, философа единаго, и двух законоучителеи, которых на высокия саны во[з]водить повеле, егда в том труде 22 лета пребудут (л. 7 об.-8).

Лето Г[оспо]дне 425. Школы, или академию, в Константинополи обнови и исправи Феодосий, определяя учителей и число их. Ради латинскаго языка и рачения его постави трех риторов, и десять грамматиков, софистов пять, философа единаго, и двух законоучителей, которых на высокия саны возводити повеле, егда в том труде двадесять и два лета пребудут (л. 468 об.).

В лето Г[оспо]дне 802 оскудевати начаша свободная учения, не учахуся, токмо грамматики, еиже и иереи и еп[иско]пи научаху, но великим кароло[м] кесарем везде падшыя школы и учения во[з]двизашеся. понеже и уч[и]тлеи на сие не бе, аще кто и желаше учитися. Он же везде в м[о]н[ас]тырех и еп[иско]пских домех повеле школам быти, учаху же грамматикии, мусикии, ариифметики. В Париже школы в то время начашася и потом подаянием королеи ра[з]ширяхуся (л. 8).

Лето Г[оспо]дне 802. Век сей бяше зело небл[а]гополучен в свободных учения[х], не учахуся, токмо грамматики, ейже и иереи и епископи научаху. И есть в том великая слава Карола кесаря, яко везде падшыя школы и учения воздвизаше, понеже и учителей на сие не бе, аще кто и желаше учитися. Он же везде в монастырях и епископских домех повеле быти школам, учаху же грамматики, мусикии, арифметики. В Париже школы в то время начашася и потом подаяние[м] королей ра[з]ширяхуся (л. 898).


В лето Г[оспо]дне 1118 кесарь восточныи Алексии комнин основа грамматическое учение ради школников убогих, пищею их и уч[и]т[е]льми снабдевая (л. 8).

Лето Г[оспо]дне 1118. [Алексий Комнин] основа учение грамматическое ради школников убоги[х], пищею их и учителми снабдевая (л. 1325 об.).


Обращает на себя внимание тот факт, что цитаты из «Деяний...» Барония в ГИ приведены с нарушением хронологического порядка: 415 г., 510 г., 562 г., 231 г., 330 г., 425 г., 802 г., 1118 г. Представляется, что причиной тому могло стать желание Ивана Иконника актуализировать тему женской учености. ГИ была создана в царствование Анны Иоановны (1730-1740 гг.), при этом, как известно, на трон в это время могла претендовать дочь Петра I -Елизавета (императрица в 1741-1761 гг.). Поставленный Иваном Иконником в начало данного цитатного блока текст о мудрой и благочестивой девице Ипатии (кстати, отредактированный автором, исключившим слова «убиенна бысть») должен быть подчеркнуть тему женской учености. Этой же цели служили приписки на полях около данной цитаты: «о екатерине же с[вятеи] м[у]ч[е]н[и]ци кто не ведеть, коликаго философскаго учения бяше» (л. 7) и «Прочи[х] же д[е]ъ, философскаго учения искусных, оставляе[м]» (л. 7 об.).

Не исключено, что идея рассказать о вкладе древних правителей в развитие образования могла возникнуть у Ивана Иконника под влиянием предисловия Федора Поликарпова к третьему, московскому, изданию 1721 г. Грамматики Мелетия (Смотрицкого) (далее - Г1721). В начале этого предисловия отмечаются заслуги Петра I в области просвещения и говорится о расцвете наук в его правление: «Понеже непостижимым промыслом создателя нашего Б[о]га, [в Егоже руце ц[а]рево сердце], изволися любомудрейшему всероссийскому нашему монарху Петру, того имене и дел высоки[х] Первому, чрез неусыпное его ц[а]рскаго величества тщание преславное и православное свое г[осу]д[а]рство, якоже иными военными высокими науками и всякими нужными механическими хитростми украсити и обогатити, тако и седми свободны[х] наук, еллиногреческа и латинска диалектов училищами наполнити, в нихже не точию грамматика, риторика, философия, но и самая теология цветет изобилно» (л. 1-1 об.). Одним из аргументов в пользу такого предположения может служить тот факт, что Г1271 была хорошо известна Ивану Иконнику и активно использовалась им при создании второго предисловия к ГИ.

Из предисловия Федора Поликарпова Иван Иконник заимствовал обоснование необходимости освоения церковнославянского языка при помощи грамматических руководств. В 1-й половине XVIII в. в России продолжал господствовать традиционный - текстологический - способ изучения церковнославянского языка, заключавшийся в заучивании образцовых текстов. Несмотря на действовавшие уже школы, на распространение печатных грамматик и указы Петра I 1723 и 1724 гг. об обязательности обучения, в том числе и молодых монахов, по грамматическим руководствам (37) грамматический подход к освоению языка воспринимался как радикальное новшество и поэтому нуждался в защите. Изложение доводов, основанных на предисловии к Г1721, Иван Иконник завершает ссылкой на авторитет печатного издания: «И не наше сие есть слово, но тако есть напечатано видети есть» (л. 11).


ГИ

Г1721

Суть же неции суть по[д] злаком цветов скрывающе я[д] свои змиин на уязвление просты[х] в разуме. Умягчаю[т] словеса своя паче елея, и та суть д[у]шевныя стрелы: учитися требе [г[лаго]люще], но а[з]буце, Часословцу и Псалтыри, и тако доволно буде[т] на чтение книги: може[т], чтя, в них разумети. Сего ради а[з] вопрашаю таковы[х]: сия пре[д]реченная чему учать, не писмен ли? Еи, точию писмен. Но книги не точию и[з] писмен, но и и[з]  разума составишася. И иная есть писмена, и ина в писменах лежащии разум. Сего ради научивыися писмен учитися требуе[т] и разума [писмен]. Аще ли ни, то како, по вас, без разума писмена буду чести? Исти[н]ныи бо разум писмен учение е[сть] грамматики, таво в писмина[х] сущее ведениу тщущему препода[ет], наставляет и вся по естеству ра[з]бирае[т]. бе [з] сея же, чтяи, аще и преимея разумом буде[т], всячески погрешник. И не наше сие есть слово, но тако есть напечатано видети есть (л. 11 об.).

Яко издревле российским детоводцем и учителем обычай бе и есть учити дети малыя вначале азбуце, потом Часословцу и Псалтири, таже писати, по сих же нецыи преподаю[т] и чтение Ап[осто]ла. Возрастающих же препровождают ко чтению и с[вя]щенныя Библии и Бесед ев[анге]лских и ап[осто]лских и к разсуждению высокаго во оных книгах лежащаго разумения. А истаго на таковое разсуждение орудиа [еже есть грамматика] оным напред не показуют, по чему бы всякое речение, и период, и все слово разбирати, и в подобающий чин разполагати, и крыемую в нем силу разума ра[з]суждати (л. 2 об.-3)...

По совершении же грамматики трудолюбивый тщатель вникне[т] и сам во чтение С[вя]щеннаго и б[о]ж[ес]твенных книг Писания с лучшим и яснейшим поятием (л. 4-4 об.).


Определения грамматики как «основания» всех наук и «орудия» постижения Священного Писания могли быть известны Ивану Иконнику и из предисловия к Г1721, и из предисловия к Грамматике Федора Максимова «Грамматика славенская въкратце собранная въ греко-славенской школе, яже в великом Новеграде при доме архиерейском» (СПб., 1723):

ГИ

Г1721

Грамматика Ф. Максимова

Ибо грамматика есть ч[ес]тнеишая и дражаишая наука и наука всех наук, основанием, аки с[о]лнце пресветло, умы ч[е]л[ове]к просвещающа, вся словесная мастерски ищет пораждати. (л. 11 об.-12).

Грамматика есть всех наук основание... Грамматика есть дражайшее паче иных свободных наук знание... Убо сие учение паче всех преславнее есть, ибо показует путь к прочиих вниманию (л. 3).

Сия [грамматика] во всех школах, яко прочиих наук основание, люботщателем первее преподается (с. 2).

Не зрите ли, како ни малое художество бе[з] приличных орудии не може[т] [на полях: совершенства] своего достигнути. Коль паче вещь, всех вещеи дражаишая, книг чтение, бе[з] орудия, наставления не совершается (л. 11 об.).


И, тако читающе по своему ра[з]суждению, мнози о вере погрешиша и до ныне погрешают, впадающе в свое суемудрое мнение и не знающе осмочастнаго чиноразположения, аще и разумеют. Яко и последнему малоценному рукоделию бе[з] приличнаго ему орудиа не мощно своего совершенства получити, колми же паче высоту и глубину книжныя предмудрости [еяже ничто потребнее и честнее в житии ч[е]л[ове]ку] бе[з] приличнаго ей орудия невозможно разумети (л. 2 об.-3).

Аще не бы кий либо художник имел потребных орудий к своему художеству, не бы могл добре своего совершенства сотворити... И сия убо: аще в видимы[х] действиях без орудия, наставления и искусства тщетна, трудна и бедственна, колми паче в С[вя]щенном Писании, яже есть мудрости глубина и высота (с. 1).



Возможно, предисловие Максимова послужило для Ивана Иконника не только ориентиром, но и объектом имплицитной критики. Грамматика Максимова представляет собой сокращенную редакцию грамматики Мелетия (Смотрицкого). Основной принцип, которым руководствовался Максимов при сокращении текста-источника, был сформулирован им в предисловии: «Сей убо нужде, тако належащей, предсудися за употребление краткости, вопросо-ответное грамматических частий определение оставити, доволну сему в прежде изданных Грамматиках зрящуся и требующих удоволствовати могущу. Сие токмо в сей сокращеннеи грамматице положися, еже грамматическаго знанию разума нужнейшее есть» (с. 3-4). Таким образом, Максимов отказался от вопросо-ответной формы изложения материала и устранил теоретическое описание, оставив лишь парадигмы. Иван Иконник, напротив, считал, что усвоению грамматики способствует «беседословная» форма: «Мне же, намале сея пречестнеишия сладости вкусившу, и едва свету озарения тоя причастившуся, и токмо прислышателю искусныхъ ра[з]говоров бывшу, для ра[с]тле[н]ныя моея памяти и прочи[х] неведущих [запись на полях: якоже своиственно уч[е]н[и]ком] восхотех сию беседословием начертати... Ибо мнози суть ведения сея требующе, но за скудное уч[и]т[е]леи тще бывает. И сею виною движим, поелику ми случися разумети силу тоя, судив а[з], скудоумныи, к памяти своеи и требующым сея зде образом беседословным пре[д]ложити» (л. 4-4 об.).

В предисловии к ГИ выявлены интерполяции из «Сказания, како состави святыи Кирилл Философ азбуку». Как известно, «Сказание...» представляет собой одну из редакций трактата «О письменех» черноризца Храбра, созданного в конце IX - начале X в. В этом сочинении не только излагается история создания славянской азбуки, но и содержится опровержение «триязычной ереси»: доказывается, что славянский алфавит не хуже греческого, еврейского и латинского, восходящих в конечном счете к одному источнику - алфавиту сирийскому, и на славянском языке, также как и на традиционных языках Священного Писания, возможно выражение богооткровенной истины. «Сказание...» часто использовалось славянскими книжниками для обоснования закономерности возникновения, а главное, «богоугодности» славянской письменности. «Сказание...» было включено Иваном Федоровым во второе издание Азбуки (Острог, 1578 г.), вошло в Букварь, изданный в Остроге в 1590 г., затем практически во все дошедшие до нас буквари XVII в. (38) Известны рукописные грамматические трактаты XVII в., где «Сказание...» используется как предисловие (например, ГИМ, Синод., № 938).

Иван Иконник продолжает традицию обращения к «Сказанию...», включая во второе предисловие к ГИ повествование о сотворении Богом сирийского языка и о смешении языков, а также дословную цитату из «Сказания...» о «специализации» народов  (39):


ГИ

«Сказание, како состави святыи Кирил Философ азбуку»

Темъже недалече Б[о]г сие знание отведе, но в первом роде прао[т]ца нашего Адама с[ы]ну третиему Сифу бл[а]говоли на сирском языке десять писмен выразумети (л. 5 об.). Сего ради грядущему роду два столпа устроивше с воображением наук б[о]гооткрове[н]ных. Но за еже ч[е]л[ове]ко[м] ра[з]делитися на языки, и хитрости на кийждо язык разделишася: египтяном убо землемерие, а еллином грамматикиа, риторикия и философиа дадеся (л. 5 об. - 6).

Не сотвори Б[ог] жидо[в]ска языка прежде, и ни еллиньска, ни римьска, но сирьскии, имже Адам г[лаго]ла. И от Адама до потопа тои ся язы[к] гл[агола]ше. И по потопе раздели Б[ог] языки при столпотворении, яко[ж] пише[т]. Размешеном же языком, и якоже языци ра[з]месишася, тако и нрави, и обычаи, и уставы, и закони, и хитрости на коиждо языки: египтяном убо землемерие... еллино[м] же грамматикиа, риторикиа и философиа (40).


Что же касается рассуждений Ивана Иконника о причинах и целях создания письменности вообще, о ее божественном происхождении, то, скорее всего, они восходят не к самому «Сказанию...», а к развивающим его отдельные сюжеты сочинениям «Написание языком словенским о грамоте и о ея строении...» и «Беседа о учении грамоте, что есть грамота и что ея строение...». В этих произведениях, обнаруживающих текстуальную близость, «грамота» интерпретируется как средство общения твари с Творцом, необходимость в котором отсутствовала у еще безгрешного Адама, поскольку он пребывал «купно с Б[о]гом» (41). Грехи же, отделив человека от Бога, лишили его возможности «явственно Б[о]га видети и от С[вя]т[а]го Б[о]жиа Д[у]ха просвещатися» (42). Однако Господь, умилосердившись о Своем создании, даровал людям грамоту, призванную восстановить утраченную связь и, тем самым, не лишить людей спасения.

ГИ

«Написание языком словенским о грамоте и о ея строении...»

«Беседа о учении грамоте, что есть грамота и что ея строение...»

Исперва прао[те]ц наш Адам в нетленном разуме агг[е]льски пребывая, нетребуя посре[д]ствующее что, доко[ле] ему Б[о]га знати, ума бо единаго ч[ис]тота до еже с Б[о]го[м] соединятися довляше ему. Егда же данную в раи заповедь преступль, лишися б[о]говидныя ума ч[ис]тоты.... И вне рая ему сущу, в долняя незнания отводити[сь] и от мятежеи, аки от облак же мног, сиянию оному н[е]б[ес]ному от ума его нужда бысть отиматися. Обаче нераскаянно есть о человечестем естестве Б[о]жие устроение, сего ради не презре оно, но вторыми уже посторонними вещми, аки вторыми руково[д]ствы, положи наставлятися, да всячески наше естество во оно устремляется паки, в неже бытие от Б[о]га получи. И сея ради вины велия бысть нужда отверсти ум наш в познание писмен. Темъже недалече Б[о]г сие знание отведе... (л. 5-5 об.)


Сеа ради вины грамота состроена, яко[ж] Б[о]г созда[л] и бл[агосло]вил ч[е]л[ове]ка животна, плодна, словесна, разумна, смертна, ума и художества приатна, праведна и безгрешна... И по безгрешию ч[е]л[ове]чю явьственно Б[о]г с ним пребываа и беседуа лицем к лицу, и Д[у]ху С[вя]тому Б[о]жию г[лаго]лющу с ни[м] усты к усто[м]... И егда нача[т] ч[е]л[ове]к плодитися и умножатися... и тогда нача[т] ся множити злоба в человецех и недостоиньства... И егда зело умножилася злоба в человеце[х], и изномогоша от нея человецы, и недостоины быша явьствено Б[о]га видети и от С[вя]т[а]го Б[о]жиа Д[у]ха просвещатися... сия видев, Б[о]г и м[и]л[осе]рд[о]ва о человечесте[м] роде... но вся на разум приводя и на спасение, яко Б[о]г м[и]л[ос]тив, бл[а]говоли на се состроити грамоту, и, сеа навыкше, да поне воспоминают си[м] прежняа пребываниа Б[о]жиа бл[а]говолениа и известны буду[т] истине... И да не ведящеи Б[о]га сим Б[о]га уведя[т]... И да не знающеи Б[о]га сим Б[о]га познаю[т] и вся преданная Б[о]го[м] в разуме стяжу[т]. И тоа ради вины грамота состроена, да искуснее буду[т] ч[е]л[ове]цы и не удаляются от Б[о]га (43).

Тоя ради вины состроена бысть грамота, понеже прекрепкии Г[оспо]дь в Тр[ои]цы славимыи Б[о]г н[а]ш сотворил ч[е]л[ове]ка исперва по образу Своему и по подобию... и дал ему стяжати прем[уд]раго разума, сиречь ум. И без страсти и кроме греха ч[е]л[ове]к пребываше купно с Б[о]гом, и Б[о]г с ним... И по неколице[х] лете[х] и времяни от неприязненна действа начат расти и множитися злоба и удалишася человецы от Б[о]га, и не сподобишася Б[о]га видети... и пребываху много лет в неведении... Прем[и]л[ос]тивыи же Б[о]г, милуя создание Свое и не хотя видети в таковом неведении ходяща дело руку Своею, и того ради Д[у]хо[м] С[вя]тым дарова м[уд]р[е]цом составити грамоту, да не знающеи Б[о]га сим Б[о]га познают и заповеди Его творят, и немудрии от сего да умудрятся на законы Г[оспо]дня и волю Его, и дойдут Ц[а]р[ст]вия Г[оспод]дня и правды Его, и внидут в первое свое достояние и уподобление Б[о]жия с[ы]нотворения, в начальную доброту и утварь (44).


Параллели для некоторых фрагментов 2-го предисловия к ГИ были обнаружены нами в послесловии к Букварю 1704 г. «Увещание к родителем о воспитании детей». О возможном знакомстве Ивана Иконника с этим текстом свидетельствуют рассуждения автора ГИ о свете учения и тьме неведения; сожаления об упадке современных нравов, проявляющемся в «уничижении разума учения»; прославление божественного дара учения и «дражайшего сокровища» премудрости со ссылками на царя Соломона (в ГИ использованы те же цитаты из Книги Притч Соломона и Книги Премудрости, которые содержатся и в послесловии к Букварю):

ГИ

«Увещание к родителем о воспитании детей»

О силы учения! От сияния его пресветлаго! Поисти[н]не свет учения, ч[ес]тнеише есть с[о]лнца света! Не деиствует бо свет с[о]лнца то, еже деиствуе[т] свет учения. Не сотвори бо све[т] с[о]лнца знати Б[о]га, ведати Его волю. Учения ради вся сия в разум на[ш] приведеся...  Велия есть беда света [телесныма] очима не видети: много паче беднее во тме неведения шататися (л. 9-10).


Неции же хвалят мудрость, и множищею слышим г[лаго]лющих: учение свет, а неучение тма (л. 4)

Якоже бо неведение Писаний тма есть, по реченному псаломнико[м]: не познаша, ниже уразумеша, во тме ходя[т] [Пс. 81:5]. Тако вопреки ведение Писаний Б[о]ж[ес]твенных свет есть, по реченному тем же псаломником: Светилник ногама моима закон Твой и свет стезя[м] моим [Пс. 118:105] (л. 3).


Но увы мне: в коликия тесноты [днесь] книжное учение прииде. Несть в немъ тщащихся. Поистинне пр[о]роческое оное слово н[ы]не събысться: злато и сребро повержено на пути, никто же потщится взяти и. Преиде уже ро[д] м[уд]ролюбец, и открышася... суетолюбец. Не глася[т] бо уже трубы гласа Б[о]ж[ес]твенна, но точию яко Содома и Гоморра во[з]вышаются. Оскуде путь Сионь, и несть уже ходящих по нему. Празники опустеша. Аще и суть, но, аки сосуди печатленни, тщи. И[з] всех преде[л] разум учения д[у]шесп[а]сителна и[з]гоняется, гаждается, поносится.  Уничижаю[т] тии разум учения... Лукавства же, лжи, гордости тако, яко адовы слуги, исполнь суще, отнюду же ч[е]л[ове]к чювство наипаче омертве, и живых источник не приемлют. И сих убо и иных ради вин, Б[о]г наша с[е]р[д]ца не изволяе[т] многих желанием посетити, и тако сие учение упразнися (л. 12-12 об.).

Но горе нынешным временам развращенны[м], в няже обретаются мнози, иже сия дражайшыя бисеры ногами безумне попирают. И, уповающе на свое погибающее богатство, о снискании некрадомаго и неистощимаго мудрости сокровища нерадят ничтоже. И еже есть паче тысящь злата и сребра паче злата и топазия дражайше, у буих, тмою невежества помраченных, есть в презрении. Вящше же реку, яко у некиих есть в поругании и ненависти. Оле безумия! Оле юродства, слез достойнаго! (л. 3 об.-4).

Лучше бо [рече прем[уд]рыи] сие собирати, неже злато и сребро, сокровища: ч[ес]тнеиши есть камения многоценнаго. Все бо ч[ес]тное недостоино есть еи [Притч. 3:14-15] (л. 14).

Лучше бо сию куповати, нежели злата и сребра сокровища, честнейши есть камений многоценных, не противится ей ничто же лукаво, знатна же есть всем приближающимся ей [Притч. 3:14-15] (л. 7)

И паки тои же: Прем[уд]рость пре[д]судит паче скипетр и пр[ес]тол, и богатство вмених ничто же и ра[з]суждению тоя. Ниже уподобих ю каменю преч[ис]тому, яко все злато в сложении тоя песок есть менши, и яко кал пре[д] нею сребро [Пр. 7:7-9] (л. 14-14 об.).

Слышим мудрости любителя Соломона, Д[у]хом С[вя]тым вещающа, како в книгах Прем[уд]р[о]сти оценяет мудрость.. Предсудих ю скипетр, и пр[ес]тол, и богатство ничто же мнех быти в разсуждении тоя. Ниже уподобих ея камени преч[ес]тному, яко все злато в сложении тоя песок есть менший, и яко кал мнится быти пре[д] нею сребро [Пр. 7:7-9] (л. 3-3 об.).


В предисловиях к своей грамматике Иван Иконник демонстрирует полное владение славянским филологическим дискурсом. При этом он выступает не копиистом, слепо следующим своим образцам. Ценность ГИ состоит прежде всего в обобщении и осмыслении в лингводидактических целях предшествующих опытов описания и кодификации церковнославянского языка - грамматик, букварей, рукописных орфографических трактатов. В настоящей статье ставилась задача выявить эти источники сочинения Ивана Иконника. Как отразилось их влияние на отборе и интерпретации в ГИ собственно лингвистического материала? В чем сходство и различие теоретических установок Ивана Иконника и его предшественников? Поиски ответов на эти вопросы, сулящие интересные находки, составят предмет отдельного исследования.

Примечания

1. В силу того, что в задачи настоящей работы не входит исследование собственно лингвистического содержания ГИ, цитаты из рукописи, а также из других грамматических руководств, приводятся в соответствии с правилами публикации исторических текстов: церковнославянский шрифт заменен современным русским, опущены концевые «еры», «фита» в именах собственных передается через «ф». В квадратных скобках раскрыты написания под титлом, выносные буквы внесены в строку.

2. Буслаев Ф. И. Историческая хрестоматия церковнославянского и древнерусского языков. М., 2004.

3. Там же. С. 654.

4. РГАДА, ф. 395 (Кабинетные бумаги князя М. А.Оболенского), оп. 1, ед. хр. 93. Запись на с. 21.

5. РГАДА, ф. 395, оп. 1, ед. хр. № 630а.

6. Булич С. К. Очерк истории языкознания в России. Т. 1. XIII в.-1825 г. СПб., 1904. (Записки историко-филологического факультета имп. Санкт-Петербургского университета. Ч. 75).

7. Ягич И. В. История славянской филологии. (Энциклопедия славянской филологии. Т. 1). СПб., 1910. 27-32.

8. Если ГИ и включалась в перечень Грамматик церковнославянского языка, то лишь в виде ссылки на хрестоматию Ф. И. Буслаева (Мечковская Н. Б. Ранние восточнославянские грамматики / Под. ред. А. Е. Супруна. Минск, 1984. С. 45; Кузьминова Е. А., Ремнёва М. Л. Предисловие // Грамматики Лаврентия (Зизания) и Мелетия (Смотрицкого). М., 2000. С. 17).

9. Упоминание об этом рисунке см.: Буслаев Ф. И. Указ. соч. С. 655.

10. Клепиков С. А. Филиграни на бумаге русского производства XVIII-нач. XIX в. М., 1978. С. 6, 91.

11. [http://www.pzbf.com/about/history.php].

12. Атлас российской, состоящей из девятнадцати специальныхъ карт представляющих Всероссийскую империю с пограничными землями, сочиненной по правилам географическим и новейшим обсервациям, с приложенною при том генеральною картою Великия сия империи, старанием и трудами Императорской Академии наук. СПб., 1745. Карта 5.

13. Российской атлас, из сорока четырех карт состоящий и на сорок и два наместничества империю разделяющий. СПб., 1792. Карты 18, 20, 22, 25.

14. Лазаревский А. М. Описание старой Малороссии. Материалы для истории расселения, землевладения и управления. Т. 1. Полк Стародубский. Киев, 1888. С. 440. Случанка - приток реки Стечки, которая является притоком Судости. Судость протекает параллельно реке Ипуть (с другой стороны Стародуба), на современных картах значится вместе с притоком Вабля. Села, указанные в работах XIX века, в настоящее время не существуют.

15. Там же. С. 448-449.

16. Волошин Ю. В. Урядова политика щодо росiйских старообрядцiв на Стародубщинi у XVIII ст.// Украiньский iсторичний журнал. 2006. № 1. С. 15. Современные исследователи называют Деменку в числе одного из первых сел, основанных староверами в этом регионе. Основанные позже села (Клинцы, Мглин, Почеп и другие) сыграли более важную роль в истории этого региона, поэтому чаще упоминаются в литературе. Можно предположить, что Иван Иконник был одним из жителей Деменки, или, что в своем перечне он не стремился упомянуть самые известные центры старообрядцев.

17. Там же. С. 17.

18. Покровский И. Русские епархии в XVI-XIX вв, их открытие, состав и пределы: Опыт церковно-исторического, статистического и географического изследования. Т. 2. Казань, 1897. С. 686.

19. Лазаревский А. М. Указ. соч. С. 447, 449, 451, 454.

20. Иконников В. Рецензия на сочинение «Из истории раскола на Ветке и в Стародубье XVII-XVIII вв.». Киев, 1897. С. 3-4.

21. Лилеев М. И. Очерк миссионерских мер по обращению в православие стародубских и черниговских раскольников до времен Екатерины II. Чернигов, 1895. С. 56.

22. Там же. С. 57.

23. Там же. С. 9; Знаменский П. В. Духовные школы в России до реформы 1808 г. СПб., 2001. С. 97

24. Лилеев М. И. Указ. соч. С. 10-15.

25. Цит. по: Там же. С. 19-20.

26. Там же. С. 43.

27. «Сказание» послужило источником для «Книги избранной вкратце о девятих мусах и о седмих свободных художествах» Николая Спафария (1672 г.), в которой «художества» разделяются на «свободные» (грамматика, риторика, диалектика, арифметика, музыка, геометрия, астрология) и «служительные» (земноорание, лов, воинство, кование, рудомество, ткание, кораблеплавание).

28. Ср. Ягич И. В. Рассуждения южнославянской и русской старины о церковнославянском языке. СПб., 1896. С. 47.

29. Полное собрание творений св. Иоанна Златоуста. М., 1991-2003. Репринт: Творения святаго отца нашего Иоанна Златоуста. СПб., 1898-1906. С. IX, 484.

30. Кузьминова Е. А. Научный комментарий // Грамматика 1648 г. Предисловие, научный комментарий, подготовка текста и составление указателей Е. А. Кузьминовой. М., 2007. С. 499 -503.

31. Великие Минеи Четьи, собранныя Всероссийским митрополитом Макарием. Вып. 15. Январь, дни 1-6. 1910. Стб. 10-12.

32. Работа над этим сочинением была завершена до июня 1672 г.; дата 25 января 1673 г. указана на беловом списке, поднесенном царю (подробнее см.: Лупан Ш. Г. «Хрисмологион» - взгляд из Средневековья // Николае Милеску Спафарий и проблемы культуры Молдовы. Кишинев, 1991. С. 85-130).

33. Там же. С. 87-89; Белоброва О. А. Николай Гаврилович Спафарий (Милеску) // Cловарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 3 (XVII в.). Ч. 2. СПб., 1993. C. 392-400.

34. Посвящение царю Алексею Михайловичу книги Хрисмологион, переведенной Николаем Спафарием в 1673 году // Русский вестник. Т. 2. Кн. 5. СПб., 1841. С. 383-400.

35. Цит по: Там же. С. 387.

36. Еще одна выписка из «Деяний...» Барония о выступлении Римского папы Льва I Великого (440-461 гг.,) против введения общей исповеди содержится на вкладном листке 183а.

37. Флоровский Г. Петербургский переворот // Из истории русской культуры. Т. 4 (XVIII - начало XIX в.). М., 1996. С. 379.

38. Курилов А. С. Восточнославянские старопечатные предисловия и послесловия конца XVI - начала XVIII вв. (Становление национальной филологической мысли) // Русская старопечатная литература XVI - 1-я четверть XVIII в. Тематика и стилистика предисловий и послесловий. М., 1981. C. 204-221.

39. Помимо предисловия «Сказание...» используется Иваном Иконником и в основном тексте ГИ. Раздел «Орфография» начинается цитатой о происхождении греческого и славянского алфавитов (л. 18 об.-19), а на л. 21-21об. приводится переложение этого же фрагмента в вопросно-ответной форме..

40. Цит. по: Иван Федоров. Азбука. Острог, 1578. Цит. по изд.: Острожская азбука Ивана Федорова / Под. ред. Е. Л. Немировского. М., 1983. Л. 52 об.-53 об.

41. Цит. по: Ягич И. В. Рассуждения южнославянской и русской старины... С. 389.

42. Там же. С. 361.

43. Там же. С. 361-362.

44. Там же. С. 388-389.

Источник: Вестник Церковной истории. №1/2 (13/14). Москва, 2009 г.

Форумы