Почитание св. царевича Димитрия

Рака с мощами св. царевича Димитрия в Архангельском соборе Московского КремляФрагмент статьи из т. 15 «Православной энциклопедии». Москва, 2007 г.

По сведениям источников 1606-1607 гг., уже в кон. XVI - нач. XVII в. имели место чудотворения от мощей Д. И., но конкретные сведения об этом неизвестны. В Житии Д. И. в составе Четьих-Миней И. Милютина помещен датируемый 1601-1602 гг. рассказ о явлении царевича в Угличе старцу Тихону. Святой предсказал старцу появление в России мн. самозванцев, к-рые будут называться именем царевича. В «Сказании о царстве...» говорится, что людям, исцелившимся у гробницы Д. И., Годунов «повеле... языки резать» и ссылать в далекие города, а старца Тихона «велел в струбе зжечь» (РИБ. Т. 13. Стб. 795).

Офиц. сообщение о переносе останков Д. И. в Москву и его прославлении содержит грамота царя Василия Шуйского от 6 июня 1606 г. В этой и подобных грамотах населению страны сообщалось, что на созванном в Москве Соборе царю сообщили о мн. исцелениях от мощей Д. И. и было принято решение о переносе их в Москву. Для этого в Углич направилась делегация во главе с Ростовским митр. Филаретом (впосл. патриарх), в ее состав входили Астраханский еп. св. Феодосий, архим. Новоспасского московского в честь Преображения Господня монастыря Сергий, архим. Андроникова в честь Нерукотворного образа Спасителя мон-ря Авраамий, бояре князья И. М. Воротынский, П. Н. Шереметев, родственники Д. И.- Г. Ф. и А. А. Нагие. 28 мая в Москву пришло сообщение, что при открытии гробницы царевича в Угличе Спасский собор наполнился благоуханием, а останки оказались нетленными («власы целы черны, и на костех плоть цела» - РИБ. Т. 13. Стб. 83). Членам делегации вручили «писмо» с рассказом об исцелениях, имевших место и в прежние годы, и незадолго до приезда делегации. На пути в Москву, по свидетельству «Повести 1606 г.», тело Д. И. какое-то время было выставлено для поклонения в «соборной церкви» Троице-Сергиева мон-ря. 3 июня мощи царевича привезли в столицу, их встречали «со кресты... за Каменным городом» (Там же). В Житии Д. И. в Четьих-Минеях Германа (Тулупова) сообщается, что торжественная встреча произошла у московского в честь Сретения Владимирской иконы Божией Матери мон-ря; во время нее царь Василий, сняв с мощей Д. И. покров, «целовав святаго любезно» (РИБ. Т. 13. Стб. 894).

Останки Д. И. были первоначально установлены на Лобном месте, и их «всем людем велели показывати». От них последовали мн. исцеления: 3 июня исцелилось 13 чел., 5 июня - 12 чел. Затем св. мощи были перенесены в Архангельский собор и погребены в том месте, где ранее было захоронение царя Бориса. Царь Василий Шуйский, по свидетельству Жития Д. И. в тулуповских Четьих-Минеях, приказал устроить на месте погребения Д. И. «ковчег», к-рый был покрыт плащаницей с изображением царевича, «и уставиша празднику святому честне праздновати» (РИБ. Т. 13. Стб. 895). Празднование Д. И. было установлено «трижды в год: первое празнество - рожение, второе - убиение, третие - принесение мощем к Москве» (ПСРЛ. Т. 14. С. 71). В Углич послали «ризу» царевича.

Последующие версии рассказа о перенесении мощей (Житие Д. И. в Четьих-Минеях И. Милютина, большая часть исторических повествований о Смуте начиная с 20-х гг. XVII в.) отличаются прежде всего тем, что если в более ранних текстах инициатива переноса останков принадлежит царю Василию (духовные лица и бояре едут в Углич «царским повелением»), то в более поздних текстах сказано, что решение о переносе тела Д. И. принимали совместно царь и сщмч. патриарх Ермоген, они вместе встречали останки царевича в столице и учреждали праздник в его честь. Однако свт. Ермогена в то время не было в Москве, он прибыл в кон. июня и был возведен на Патриарший престол 3 июля 1606 г.

Св. царевич Димитрий. Шитый покров. Фотография С. М. Прокудина-Горского. Углич, 1910 г. (Б-ка Конгресса США)

В одном из повествований о Смуте указывается, что царь Василий сам внес останки Д. И. в Архангельский собор. Здесь же читается, что первоначально для погребения «выкопаша яму и камением выклали», но, когда от мощей последовали мн. исцеления, было решено «яму... закласти» и поставить на этом месте раку с мощами. В раку, к-рую царь Василий приказал покрыть золотым атласом, Д. И. был положен «в прежнем своем гробе» (Рукопись Филарета. 1837. С. 270-272). В Житии Д. И. в составе Четьих-Миней И. Милютина говорится, что при осмотре останков в Москве обнаружилась утрата части одного из «перстов». В одном из списков Жития Д. И., созданного свт. Димитрием Ростовским, есть рассказ о том, что могила, вырытая для гробницы Д. И., «сама о себе засыпашеся». В этом увидели знамение, что Д. И. не желал, чтобы его мощи находились под землей (Платонов. 1913. С. 367). Происхождение этих сведений, неизвестных более ранним источникам, остается неясным.

В 1630 г. мастера Оружейной палаты Гаврила Овдокимов «со товарищи» для мощей Д. И. в Архангельском соборе изготовили среброкованную раку с рельефным ростовым изображением святого (Постникова-Лосева М. М. Русское ювелирное искусство, его центры и мастера, XVI-XIX вв. М., 1974. С. 140; Бобровницкая И. А., Мартынова М. В. Декоративно-прикладное искусство // Очерки рус. культуры XVII в. М., 1979. Ч. 2. С. 239-275). Работа над ней была составной частью церковно-правительственной программы создания художественных серебряных гробниц для наиболее почитаемых рус. святых. Частицы мощей Д. И. помещались в отдельных реликвариях, в частности в сохранившемся кресте-мощевике (предположительно нательный крест царевича Иоанна Алексеевича 60-х гг. XVII в.; см.: Христианские реликвии в Моск. Кремле. 2000. С. 68. № 15). По свидетельству Пискарёвского летописца, «крест злат с мощьми и с камением драгим сына своего благоверного царевича Дмитрея Ивановича Углецкого» отдала в 1603 г. царица-инокиня Марфа обманувшему ее Отрепьеву (ПСРЛ. Т. 34. С. 206).

Св. царевич Димитрий. Покров. Сер. - 2-я пол. XVII в. (ГММК)Во время занятия Москвы франц. войсками в 1812 г. мощи Д. И. были выброшены из раки и найдены при ней свящ. московского в честь Вознесения Господня жен. мон-ря Иоанном Вениаминовым. Дабы сохранить святыню, он завернул ее в пелену и спрятал над царскими вратами, в нижнем ярусе иконостаса монастырского собора (по др. данным, на хорах 2-го яруса), откуда они спустя неск. лет были возвращены в раку в Архангельском соборе (Розанов Н. П. История Моск. епарх. управления со времени учреждения Свят. Синода: 1721-1871. М., 1871. Кн. 3. Ч. 2. С. 24, примеч. 87), где почивают в наст. время.

В заключительной части 1-го Жития Д. И. помещена просьба к святому защитить страну «от междоусобныя брани», установить между... русскими людьми «мир и любовь», чтобы «в повиновении всем быти» законному царю - Василию Шуйскому (РИБ. Т. 13. Стб. 896). Видимо, Житие писалось в обстановке начавшейся летом 1606 г. гражданской войны, в к-рой сторонникам Василия Шуйского противостояли сторонники якобы спасшегося «царя Дмитрия». К заступничеству святого обратились во время осады Москвы войсками И. Болотникова. 2 дек. 1606 г. перед решающей битвой был совершен молебен у гробницы Д. И., воинов окропили св. водой, покров с гробницы был принесен к Калужским воротам, через к-рые выходило в поле войско. Победу связывали с чудесной помощью святого. По свидетельству царя Алексея Михайловича, явившиеся ему во сне св. князья Борис и Глеб повелели переименовать крепость Кокенгаузен (Кукенойс, совр. Кокнесе) на Зап. Двине, взятую рус. войсками в авг. 1656 г. в ходе русско-швед. войны, в честь Д. И.- город был назван Царевичев-Димитриев.

В Житии Д. И., написанном свт. Димитрием Ростовским, приведены сведения о чудесных исцелениях, имевших место у гробницы в Архангельском соборе (от 38 до 46 описаний чудес в различных списках). Люди исцелялись от слепоты, хромоты, глухоты, гнойных язв, бесовской одержимости. Большая часть исцелившихся - женщины, жительницы Москвы и ряда др. рус. городов (в частности, вдову Киликию привезли из Вел. Новгорода), монахини московских мон-рей. Одному из исцеленных, С. Стефанову, сторожу в Вознесенском мон-ре, Д. И. явился в образе «отрока млада в светлой одежде». В Житии отмечено, что чудо с исцелением слепой Агафьи произошло, когда в соборе находился царь Василий Иоаннович. Др. женщина, Мария, прозрела, когда в соборе служили панихиду по царю Феодору, в присутствии царя Василия и членов Боярской думы. Время, когда совершались др. чудеса, не указано. Сохранился рассказ о том, как по молитве к Д. И. была прекращена в 1654 г. «моровая язва».

К числу древнейших памятников, связанных с церковным прославлением Д. И., относится «Слово похвальное» Д. И. (нач.: «Благаго и человеколюбиваго Бога нашего, Иже нас ради устроение...»), к-рое вопреки мнению Я. Г. Солодкина, считающего это произведение созданным значительно позднее «Повести об обретении и перенесении мощей», датируется 1606-1610 гг., т. к. содержится в дополнениях к минейному Торжественнику кон. XV в. (НБ МГУ. Верещагинское собр. № 1322. Л. 463 об.- 472; описание см.: Кобяк Н. А., Поздеева И. В. Славяно-рус. рукописи XV-XVI вв. НБ МГУ: Поступления 1964-1978 гг. М., 1981. С. 79-82. № 11), вложенному Н. Г. Строгановым в Крестовоздвиженскую ц. вотчинного Орла-городка на Каме не позднее 1610 г. Отсутствие в похвале исторических реалий объясняется не поздней датировкой памятника, а написанием его в комплексе с текстами, такие реалии содержавшими.

Захария (Копыстенский) в «Палинодии» (1621) упоминает Д. И. в перечне известных ему великороссийских святых под 19 окт. (РИБ. Т. 4. Стб. 850). Согласно записи ключарей кремлевского Успенского собора, составленной в 1622 г. по приказанию патриарха Филарета (и отражающей, возможно, более раннюю практику), в соборе ежегодно троекратно совершалась торжественная служба в честь Д. И.- на день памяти (19 окт.), убиения (15 мая) и перенесения мощей (3 июня). Между 1639 и 1666 гг. первая из служб здесь была отменена, а другие перенесены в Архангельский собор. Эти же дни памяти Д. И. как «Московского чюдотворца» указаны в Уставе церковных обрядов московского Успенского собора (ок. 1634): 19 окт.- «благовестие в ревут, а трезвон без болшаго, а бдения не бывает, а отпуст шанданы да ковер» (РИБ. Т. 3. Стб. 31); 15 мая - «благовест в ревут, трезвон болшой»; 3 июня - то же (Там же. Стб. 78, 79). В Месяцеслове Симона (Азарьина) (сер. 50-х гг. XVII в.) память Д. И. отмечена под 19 окт., 15 мая («убиен бысть повелением Бориса Годунова») и 3 июня (РГБ. МДА. № 201. Л. 305 об., 317, 319 об.).

В XVII в. особым почитанием Д. И. пользовался в семействе «именитых людей» Строгановых, точнее в его ветви, происходящей от Андрея Семёновича - внука родоначальника династии, к к-рой восходит и позднейшая титулованная (бароны, позже графы) фамилия (в Смутное время А. С. Строганов поддерживал деньгами правительственные войска, а также ополчения князей Д. Т. Трубецкого и Д. М. Пожарского). В честь Д. И. был наречен Дмитрий Андреевич Строганов (род. ок. 1612), это один из первых достоверно известных случаев наречения в честь нового святого.

Посвящения храмов Д. И. (в т. ч. придельных) достаточно редки (за исключением Углича) и начались, по-видимому, далеко не сразу после его канонизации и даже не сразу после Смутного времени (систематические сведения об этом отсутствуют). Одним из первых посвященных Д. И. храмов стал придел Воскресенского собора в Горицком в честь Воскресения Господня жен. мон-ре, построенный в 1611 г. на средства царицы-инокини Марфы (Нагой), нек-рое время жившей в обители (упом. в 1591). По данным ладанных книг 1613-1620 гг., в Москве не значилось еще ни одной посвященной этому святому церкви (Павлович Г. А. Храмы средневек. Москвы по записям ладанных книг: (Опыт справ.-указ.) // Сакральная топография средневек. города. М., 1998. С. 143-179).

Церковь во имя св. царевича Димитрия на Крови в Угличе. 1661-1692 гг. Фотография В. А. Бутуса. 1892 г. (ГПИБ)

Источники:

Бычков А. Ф. Повесть о убиении царевича кн. Димитрия // ЧОИДР. 1804. Кн. 4. Смесь. С. 1-4; Рукопись Филарета / Изд.: П. А. Муханов. СПб., 1837; Димитрий (Туптало), митр. Жития, страдания и чудеса св. Димитрия царевича. М., 1889; ПСРЛ. СПб., 1910. Т. 14; Клейн В. К. Угличское следственное дело о смерти царевича Димитрия 15 мая 1591 г. М., 1913. 2 ч. (ЗМИАИ; 25); РИБ. СПб., 1903. Т. 13. (Памятники Смутного времени); Шляков Н. Чудо по молитве св. страстотерпца царевича Димитрия во время моровой язвы 1654 г. // ЦВед. 1894. № 20 (отд. отт.: [СПб.], 1894); Христианские реликвии в Московском Кремле / Ред.-сост.: А. М. Лидов. М., 2000. С. 201-206, № 54-59; Эскин Ю. М., Граля И. «Новины московские»: Два донесения пограничных старост эпохи Бориса Годунова // Florilegium: К 60-летию Б. Н. Флори. М., 2000. С. 454-478; Реликвии в Византии и Др. Руси: Письменные источники / Ред.-сост.: А. М. Лидов. М., 2006. С. 339-341. 

Литература: СИСПРЦ. С. 76-78; Филарет (Гумилевский). РСв. Май. С. 112-119; Барсуков. Источники агиографии. Стб. 153-156; Описание о рос. святых. С. 58; Леонид (Кавелин). Св. Русь. С. 126-127; Голубинский. Канонизация святых. С. 120-121, 550; 412-413, 418-421 [Рус. прил. 1]; Сергий (Спасский), архиеп. Месяцеслов. Т. 1. С. 349. Примеч. 1; С. 602; Димитрий (Самбикин). Месяцеслов. Май. С. 46-54; Платонов С. Ф. Древнерус. сказания и повести о Смутном времени как исторический источник. СПб., 19132. С. 43, 50-56, 102, 356-362, 368, 439; Рудаков А. А. Развитие легенды о смерти царевича Дмитрия в Угличе // ИЗ. 1941. Кн. 12. С. 254-283; Буганов В. И., Корецкий В. И., Станиславский А. Л. «Повесть, како отмсти» - памятник ранней публицистики Смутного времени // ТОДРЛ. 1974. Т. 28. С. 231-254; Кучкин В. А. Первые издания рус. Прологов и рукописные источники издания 1661-1662 гг. // Рукописная и печатная книга. М., 1975. С. 142; Скрынников В. Г. Россия накануне «Смутного времени». М., 1980; Зимин А. А. В канун грозных потрясений: Предпосылки первой крестьянской войны в России. М., 1986; Макарий. История РЦ. Кн. 6. Ч. 1 (по указ.); Солодкин Я. Г. Житие Димитрия Угличского // СККДР. Вып. 3. Ч. 1. С. 338-342 [Библиогр.]; Енин Г. П. Сказание о царстве царя Феодора Иоанновича // Там же. Вып. 3. Ч. 3. С. 451-454. 

Б. Н. Флоря, А. А. Турилов

Форумы